43 подписчика

От Пазырыка до Густава Климта

21 мая 201821 мая 2018

4 мин

Нежные нити разноцветной шерсти в руках мастерицы дожидаются превращения в образы. Душа мастерицы скользит по просторам вольной вольности — что ей вздумается, то и исполнит. И войлок становится произведением искусства. Творчество как откровение стало для Айданы Тадыкиной таковым, когда она ощутила широчайшие возможности этого многожанрового в своем воплощении материала. В помощь мастерице – ее чутье к красоте и полагающееся женской природе мегатерпение, необходимое в ручном труде. В огромных ковровых полотнах, авторских картинах и сюжетах, созданных по мотивам работ известных художников, проявлена ярчайшая индивидуальность Айданы, которая в аккорде своих талантов и способностей дарит зрителю вкус к прекрасному.

— Айдана, вы как мастер художественного войлока уже давно и стабильно движетесь в нескольких направлениях, среди которых выделяются работы по мотивам произведений известных художников, авторские картины, ковры и этноколлекции. Расскажите о них; например, в этом году чему вы посвятили больше всего времени?

— В этом году полгода ушло на работу над огромным ковром в девять метров длиной. Он был исполнен по мотивам пазырыкского ковра, который находится в «Эрмитаже». Техника различна – там использована аппликация, а у меня – фильцевание, в мокром и сухом валянии. Сейчас моя работа находится в реконструкторском зале музея естественной истории «Палеопарк», в Чемальском районе. Несколько лет назад я делала также объемный, пятиметровый ковер – для нашего Национального музея. То была идея Веры Якшиновны Кыдыевой и Майи Петровны Чочкиной – создать полотно с эпическим простанством, где отразилось бы духовная суть мировоззрения алтайского народа. Эскиз к этой работе сделан художником Яковым Янкиновым.

«Золотая Адель» – еще одна работа, созданная по мотивам произведения Густава Климта. Для меня она оказалась одной из сложных, так как в ней обилие мелких деталей. Несколько лет я смотрела на картину Климта и думала, что невозможно в войлоке создать подобный образ, и тем радостней, что эту планку я все-таки взяла. Понимаю – чтобы развиваться, необходимо ставить для себя трудные цели. С «Золотой Аделью» так и произошло – пришло время, когда я уже просто не смогла стерпеть и начала делать картину. Это всегда мучительный и очень интересный поиск. «Золотая Адель», на мой взгляд, подсознательно несет огромную информацию. Не возьмусь формулировать подробно, но я воспринимаю образ этой работы как олицетворение космического женского начала, которое содержит в себе все. Картина будоражит и содержит в себе обилие знаков. Кстати, теперь я все четче прихожу к выводу, что есть оно – некое объединяющее знаковое пространство, несущее информацию и энергию. От Пазырыка до Густава Климта – каких бы тем я ни касалась, чувствую его.

— Климт, судя по всему, в числе тех авторов, кто взволновал вас…

— Так и есть. Три года назад я сделала первую работу по его произведениям, соединив сюжеты «Поцелуя» и «Древа жизни». И одно вписалось в другое. В произведениях Климта заложено очень много, начни это чувствовать - и увидишь вселенные. Также у меня есть картина «Музыка» – по мотивам его произведения.

Когда мне нравится какой-то художник, ничего не могу с собой поделать – хочется пропустить его работы через себя, передать это в войлоке. Ван И Гуан, Рудольф Карл Горман, Файза Магни, Заисаихан Самбу… Разве могут их произведения оставить равнодушными? В них образы, через которые явственно ощутим колорит народа, красота флоры и фауны с обилием красок. Все это подвигает меня к экспериментам. Например, в работе по мотивам Ван И Гуана я использовала шерсть в ее натуральном виде – так здесь пригодились ее волнушки, сама игра материала. Женские образы в интерпретации этих художников очень притягательны. Как пройти мимо?

— В одной из ваших работ по мотивам произведения Заисаихана Самбу – женский образ, чем-то напоминающий нашу алтайскую «принцессу». У вас возникали такие аналогии, когда его создавали?

— Заисаихан Самбу – монгольский художник, который живет в Европе, и его взгляд по этой причине ощущается как определенно интерпретированный. Что касается аналогий, то все больше прихожу к выводу: культуры связаны между собой. Алтай, Монголия, Казахстан, Китай… Родственная символика у соседствующих народов, сходство в одежде и украшениях. Все переплетено. И так – по всему миру. Это заставляет меня искать информацию, побуждает к анализу. Например, когда я делала пазырыкский чепрак, то вырезала определенный орнамент. И кусочки войлока, оставшиеся от него, в виде полумесяца, пришила по краям. Позже узнала, что при раскопках была найдена в Казахстане женщина в одежде, подобной наряду нашей «принцессы» Укока. И по низу юбки были вшиты такие же кусочки войлока в виде полумесяца. Поэтому связь сплошь и рядом, и когда начинаешь работать, углубляешься в источники, открываешь для себя факты этой связи.