Несколько лет назад по нашему городу прокатилась религиозная волна, когда сплошь и рядом отменяли концерты и выступления различных музыкальных групп, основное направление которых – разные виды металла. Воплей по этому поводу было огромное количество. Люди кричали в социальных сетях, что-де из соседнего города ехали, кредит на концертные билеты брали, квартиру снимали ради выступления Мэрилина Мэнсона. Народ подписывал в интернете петиции, которые должны были заставить церковь, а точнее, православных активистов, не лезть не в свои дела, поскольку общество-то у нас светское, от церкви отделено. Особо возмущённые выходили на пикеты и писали жалобы в мэрию и прокуратуру города.
Все рокеры, металлисты, готы нашего города пребывали в шоке, они были очень озабочены этой проблемой и яростно выступали за то, чтобы накрашенные парни с шипами, рогами и перевёрнутыми крестами всё-таки дали нам всем жару.
Я не православная активистка. Я не хожу в церковь, потому что она не нужна мне в качестве посредника для общения с Богом. С Богом я могу общаться всегда и везде.
Более того – в свои молодые годы я причисляла себя к тем самым неформальным движениям, которые нынче брызжут слюной в сторону церкви. Это было время искания себя, и я пробовала найти своё «Я» среди тех самых рокеров, металлистов, готов, панков и им подобных. Мы слушали black-metal и устраивали тематические фотосессии с безумным макияжем. Мы считали себя «особыми» и всегда выделялись в толпе людей. Нам казалось, что для нас открыта какая-то другая истина, и таких, как мы, могут понять только такие же, как мы. О, это было время бунта.
Прошло много лет. Визуально я теперь совсем обычная, на мне нет браслетов с шипами, и я не смотрю зловещим взглядом на окружающих людей. Но зато у меня есть муж и маленькая дочка. И сейчас я знаю точно, что я не хочу, чтобы к нам приезжали со своими концертами музыкальные коллективы, подобные Мэрилину Мэнсону. Я не хочу, чтобы на наших площадках выступала «Группировка Ленинград», умеющая лучше всех остальных рифмовать мат. И не потому, что это оскорбляет чувства верующих, а потому, что я вспоминаю себя и своих друзей на подобных концертах, а посетила я их немало.
Мы на концертах становились зверьми. Мы полностью отдавались действу, отдавали музыкантам всю свою энергию и получали от них ответ. И этот обмен энергиями был наполнен свирепостью и восторгом. Мы кидали «козы» в сторону музыкантов и что-то орали, потому что знать текст песен и «подпевать» его на концерте какой-нибудь треш-метал группы нецелесообразно. Лучше получается просто орать под гитарные рифы, когда вокалист делает то же самое, особенно если он делает это гроулом. Ты мало соображаешь, что делаешь – тебя ведёт какая-то иная сила, которая отключает твой мозг. Происходит явление, знакомое всем по криминальным новостям – наступает состояние аффекта.
Концерты тяжёлого рока подаются на максимуме звука. И поскольку для нашего слухового аппарата благоприятно прослушивание гораздо более тихих звуков, организм человека в такие моменты испытывает сильнейший стресс, хотя мозг может и не сообразить, что нам в этот момент очень плохо. А состояние аффекта возникает тогда, когда человека переполняют сильные эмоции.
Встретить группу молодёжи после подобного концерта так же опасно, как встретить пьяную компанию. Их ещё «не отпустило», неизвестно, на что они сейчас способны, им нужно прийти в себя и успокоиться.
Поэтому сейчас, когда я вижу расклеенные афиши с представителями тяжёлой музыки, меня немного корёжит.
Если Вам понравилась статья, ставьте лайк, подписывайтесь на мой канал – мне очень приятно писать для Вас!