Автор: Анна Лебедева
29 марта 1395 года войдет в учебники истории как день, когда объединённые силы Света вероломно напали на Империю Тьмы.
По крайней мере, именно так было написано в донесении коменданта недавно здравствовавшей, пусть и слегка обветшалой, а ныне стертой с лица земли крепости Бломстерпотте, на которую и пришелся первый, самый сильный удар светлого кулака.
– Но такого же никогда не случалось! Ни разу с момента основания Империи! – с трудом разобрав неровные каракули коменданта, взвыл Император Иккемёрк, небрежным жестом отправляя гонца на казнь, после чего покосился на придворного архивариуса и довольно неуверенным тоном переспросил: – Не случалось же, правда?
Убелённый сединами архивариус вместо ответа водрузил на нос очки и извлёк из складок своей безразмерной мантии увесистый том с потрескавшейся от времени обложкой, после чего открыл его и с величайшей осторожностью стал переворачивать хрупкие листы. Император и придворные, затаив дыхание, наблюдали за этим действом, и в воцарившейся тишине можно было различить слабые крики гонца, увлекаемого к плахе.
– Летописец Нёль вещает, – архивариусу пришлось пролистать книгу почти до середины, прежде чем он нашёл интересующий его кусок; дребезжащий голос старика был едва слышен, – «В год 885 пришёл Зигфрид, сын Ланцелота, внук Роланда, на Бескйеден, и взял Бескйеден, и, захватив горожан и имущество их, пошел к Недгравду. И когда пришёл он к реке Стри, и Свердмёрк из Недгравда на седьмой день нагнал его тут, и победил Свердмёрк Зигфрида, и горожан воротил в Бескйеден, а Зигфрид бежал».
– А этот Зигфрид что, был королём каким–то? – нагнувшись к уху первого советника, поинтересовался Император.
Советник ответил ему смятенным взглядом.
– Н-никак нет, Ваше Императорское Величество. Зигфрид был героем. Он… он захватил город в одиночку и хотел уже было напасть на столицу, но ваш славный предок вышел ему навстречу и обратил в бегство. Есть даже песнь такая, «О Свердмёрке и Зигфриде», – советник простёр руку и вдохновенно процитировал: – «И скоро Свердмёрк наряжался, садился на добра коня, взял одну сабельку острую и поехал к…».
– Ну ты ещё всю песнь тут зачитай, – оборвал его раздосадованный Император. – Разумеется, я помню о Свердмёрке и Зигфриде, – он повернул голову к архивариусу и повысил голос, – но мне процитировали летопись так, будто его подвиг был какой–то военной операцией.
– А это и была военная операция, – невозмутимо отозвался архивариус.
Императора перекосило.
– Нет, не была, – прошипел Иккемёрк, склонившись почти к самому лицу старика. – Ты прочитал мне про подвиг. А я имел в виду военные операции. Тактика, стратегия… Это совсем другое!
– Для хорошего подвига стратегия и тактика не менее важны, нежели для полноценной военной операции.
– Чушь! Если бы они были нужны, то подвиг не был бы подвигом, он был бы военной операцией, неужели не ясно?
И, считая спор оконченным, Император вновь выпрямился на троне. Придворные по его примеру подтянулись и встали ровнее. В тронном зале вновь повисла тишина.
– Так, – произнёс Иккемёрк.
Все, за исключением архивариуса, согласно кивнули.
– Так-так, – спустя несколько секунд снова проговорил он.
Придворные кивнули дважды.
– Так-так-т… да прекратите вы кивать, и так голова кругом идет! – на третий раз нервы Императора не выдержали. – Значит, так. Мне нужны все сведения о том, что происходит на границе – добыть и доставить сегодня же. Коменданту Бломстерпотте объявить благодарность за отправленное донесение. Потом повесить.
– За что? – не сумел сдержать удивления первый советник.
– За неровный почерк, – сварливо отозвался Иккемёрк и сунул донесение ему в руки. – Это же совершенно невозможно читать! Так что пусть повисит в петле – может, это заставит его писать разборчивее.
– Боюсь, Ваше Величество, – быстро проглядев послание, отозвался советник, – что этого не произойдёт.
– Как это? Почему?
– Хотя бы потому, что комендант писал это письмо, уже находясь в петле.
– Что-о? – брови Иккемёрка поползли на лоб, и он торопливо выхватил письмо обратно. – С чего это ты взял?
– Вот, посмотрите там, в конце: «Писано в день 29 марта сего года в первой петле Юго-Восточного тракта».
– В первой петле? – Император воззрился на советника, и тот тихонько вздохнул.
– В 924 году ваш славный предок Хуллмёрк, завершив строительство Юго-Восточного тракта, который – как вы, разумеется, знаете – проходит через наши земли и земли светлых королевств, решил, что идея верстовых столбов давно устарела и необходимо быть… мгм… изобретательнее, что ли. И потому он повелел установить вместо верстовых столбов виселицы – тоже через каждую версту, – но Хуллмёрку не нравилось слово «виселица», и он приказал называть их «петлями».
– То есть первая петля означает…
– Означает, что комендант повешен в версте от границы со светлыми королевствами. А это, в свою очередь, означает, что враги продвинулись уже достаточно глубоко. Впрочем, там есть гарнизон…
– Гарнизон?
– Да, в семи верстах от павшей крепости, – советник чуть замялся, но потом уверенно кивнул. – Как раз на месте Бескйедена, города, который мы обсуждали несколько минут назад. Если он не падёт сразу, то у нас будет возможность отбросить светлых обратно.
– С чего ты взял? – буркнул Император. – Они уже смели целую крепость. Что может сделать против них один гарнизон?
– О, не стоит его недооценивать, – многообещающе улыбнулся советник. – Насколько я помню, там сейчас квартируют как минимум два батальона. Полностью укомплектованных, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Ты имеешь в виду… о-о, я понял, – по губам Иккемёрка скользнула кровожадная ухмылка. – В таком случае, мне остается только посочувствовать бедненьким светлым, которым снова достанется на орехи. Но все же… Рёвер, в каком состоянии твоя летучая рота?
– «Фугль» готов отправиться хоть сейчас, Ваше Величество, – немедленно откликнулся один из придворных.
– Вот и отлично. Выбери кого-нибудь поумнее и отправь его ко мне. Хочу, чтобы он передал одно письмецо.
И глаза Императора блеснули алыми искрами.
***
– Вызывали, Магистр?
Черный полог палатки откинулся, и внутрь ворвались рассеянный дневной свет, едва слышные переругивания солдат и густой, концентрированный запах мясного супа. Сидящий за большим столом в самом центре нетерпеливо махнул рукой, и гость вошел, вновь опуская полог и отсекая палатку от внешнего мира.
– Садись, Ней, – красивый голос Магистра, похожий на пузырящееся искрами смеха шампанское, готовое в любую секунду взорваться фонтаном хохота, заполнил всё свободное пространство, настойчиво забиваясь в уши и стремясь залезть в мозг. Поборов желание потрясти головой, гость сделал несколько шагов, опустился на стул и выжидательно уставился на хозяина палатки.
– Зачем я вам понадобился? – видя, что тот не спешит продолжать разговор, Ней решил поторопить события. – Что-то случилось? Ну, то есть, помимо армии светлых в пятистах метрах от нас.
– О, да забудь ты о них, – Магистр взмахнул рукавом. – Дело вот в чем. Пару часов назад в лагерь прислали письмо, человека и солдата из «Фугля». Точнее, солдата из «Фугля» прислали в лагерь с письмом и человеком. С человеком с письмом. И ты должен помочь мне с ними разобраться.
– Разобраться? – вкрадчивым тоном переспросил Ней.
– Разо… о, нет-нет-нет, не в том смысле. То есть в том. В прямом, то есть.
Ней вздохнул, чувствуя подступающую мигрень.
– Так что я должен сделать?
– Я отправил этого человека к тебе. Ты должен будешь укомплектовать ему роту – через пару часов светлые пойдут в атаку, так что проблем с материалом не возникнет. После этого присоединишься к ним… а вот теперь постарайся не наброситься на меня с кулаками.
– Что? О чем это вы? – отозвался сбитый с толку Ней. – Почему я должен…
– Ты останешься в роте на должности хилера.
Несколько томительных секунд в палатке стояла тишина, во время которой Ней судорожно пытался собрать по кусочкам свой разлетевшийся мир.
– Вы понимаете, что болотный тролль в роли учителя этикета у эльфов будет смотреться куда как более адекватно, нежели я в роли хилера? – чудовищным усилием воли сдержав рвущийся наружу мат, поинтересовался он у Магистра. – Кому вообще пришла в голову светлая идея – назначать на роль …
– Его Величеству, – беззаботно отозвался тот. – То есть, он сообщил, хилер не помешает. Точнее, будет жизненно необходим.
Пока Магистр хихикал в рукав над своим удачнейшим, по его мнению, каламбуром, Ней старался припомнить хотя бы один метод по подавлению гнева. Как назло, в голову, кроме тысячи двухсот двадцати способов убийства, ничего не приходило.
– Зачем? – переспросил он, когда жажда насилия слегка поутихла. – Кто он такой, чтобы ему нужен был хилер? Орк? Но их, вроде как, капитанами не делают. Или я что-то упустил?
– Упустил, еще как, – Магистр был безмятежен, точно гладь озера в безветренный день. – Я уже сказал тебе, кто он.
– Вы не говорили, – запротестовал Ней, снова ощутив жаркую волну злости, прокатившуюся по позвоночнику. – Вы лишь сказали, что он… он…
– Дошло, да? – Магистр снова захихикал. – Ну не чудно ли: впервые за несколько сотен лет к нам послали живого…
– Человека, – закончил Ней помертвевшим тоном. Всесоздатель, только не это.
– В точку! Поэтому Император потребовал приставить к нему хилера. Поэтому я стал искать, кто бы мог сгодиться на эту роль. Поэтому…
– Нет! – Нею показалось, что от силы его крика тяжёлый дубовый стол, за которым сидел Магистр, слегка качнулся. – Даже не думайте!
– Поэтому я выбрал тебя…
– Нет!!
– Ведь раньше ты…
– Нет!!!
– Имел некоторые познания в области…
– Нет!!!!
– Да и потом был весьма…
– Еще одно слово, и я затолкаю их вам в глотку! – вот теперь палатка от звуковой волны, выплеснувшейся с губ Нея, явственно закачалась, сомнений в этом не было. Ней вскочил на ноги. Глаза ему застила кровавая пелена. – Это осталось в прошлом, в далеком прошлом! Все, что я могу делать теперь – убивать! Так какого…
– Я уже вписал твоё имя на должность ротного хилера, – Магистр не повысил голоса, но тот волшебным образом с легкостью перекрыл все те звериные вопли, что испускал Ней. – Император его утвердил. Прости, мой мальчик, но вопрос решённый. Мне жаль, что я напомнил тебе о прошлом, но я лишь хотел сказать, что из всех тех, кто присутствует в лагере, лишь ты один имел дело с живыми людьми, и потому только тебя я мог приставить к человеку. Можешь считать, что это такой странный комплимент.
Давясь гневными словами, готовыми вырваться наружу, Ней круто развернулся и, не оборачиваясь, вылетел из палатки Магистра. Вслед ему донесся легкий, ввинчивающийся в голову смешок.
***
Кипя от ярости, Ней шёл прочь от чёрной палатки, и солдаты перед ним расступались, точно мелкие рыбёшки перед обозлённой акулой. Да чтоб из бездны все черти повылазили! Какое право имел Магистр так с ним обходиться? Как посмел он отправить бумагу на утверждение Императору, прежде чем сообщить об этом самому Нею? Разумеется, Ней понимал, что всё было сделано именно поэтому, ведь если бы Магистр попросил его до, то никакая сила в мире не заставила бы Нея согласиться на подобное. Но всё же – какого болотного тролля?
Впереди замаячила палатка, и Ней постарался взять себя в руки. В конце концов, человек тут ни при чём. За исключением того, что более неподходящего момента для его появления в гарнизоне нельзя было и придумать.
Чувствуя, что, не успев успокоиться, он снова начинает закипать, Ней с хрустом сжал руку в кулак и откинул полог. Но слова, наспех приготовленные для приветствия, замерли у него в горле.
Палатка была пуста.
– Ну и где этот… смертный? – поинтересовался Ней у пустоты. Пустота философски промолчала.
Ней прикрыл глаза и попытался включить мозг. Что сказал Магистр? «Я отправил этого человека к тебе». К тебе – значит, в твою палатку, и человек, каким бы тупоголовым ни был, ошибиться никак не мог, ведь такая палатка, как у Нея, была единственной во всём лагере, исключая лишь…
– О, нет, – Ней не был предсказателем, но нехорошее предчувствие подстреленной сиреной взвыло в его голове. – Нет-нет-нет…
И сломя голову он бросился в другой конец лагеря, туда, где находилось обиталище самого жестокого, безжалостного и человеконенавидящего существа, которое только можно было найти на пару сотен вёрст окрест.
– Полковник Ондскап у себя? – рявкнул Ней, подлетая к точно такой же, как у него, палатке, у полога которой, слегка пошатываясь, торчал зевающий во всю глотку худосочный орк с осоловелыми глазами. Не дожидаясь ответа и не обращая внимания на запоздалый крик о том, что полковник занят и не может никого принять, Ней рванул полог на себя, ощутив впервые за несколько десятков лет липкий страх – страх того, что он не успел, что все проворонил, что по его вине…
– О-о-о, Ней, ты как раз вовремя.
Ней быстро окинул взглядом палатку и тех, кто в ней находился – Ондскапа, в своём неизбывном черном плаще с капюшоном поверх доспехов, с хлыстом в руках, сваленные кучей в углу грязные полковничьи сапоги, человека в одних штанах, сидящего возле них… Человека.
– Вовремя? – голос Нея почти что задрожал от облегчения. Зная, на что способен Ондскап, он был вправе считать везунчиками и человека, и себя – первого за то, что тот ещё не откинул копыта, а второго за то, что вовремя сообразил, куда идиота может занести. – Ты о чем, Стигг?
– Ой, вот только не делай вид, что не почувствовал этого мерзкого смрада, – Ондскап поудобнее перехватил рукоятку хлыста и кивнул на скорчившуюся человеческую фигуру. – И не говори мне, что прибежал не за ним. Всем хочется поразвлечься с человечиной – и тебе тоже, не правда ли?
– И мне? – с трудом отвлёкшись от созерцания рыже-каштановой макушки, переспросил было Ней, но потом торопливо закивал. – Ну да, и мне тоже, конечно. Как раз за ним и пришёл.
– И ты решил, что я вот так просто возьму и отдам его тебе, ага, – фыркнул тем временем полковник и, сделав шаг к человеку, занес над ним хлыст. – Я еще сам с ним не поразвлёкся.
Человек вскинул голову и с опаской взглянул на Нея. Последний с некоторым извращённым удовлетворением увидел, как при его виде опаска в глазах смертного сменяется страхом, после чего вновь переключил свое внимание на Ондскапа. И вовремя.
– Стой! – при виде занесенного хлыста какая-то неведомая сила толкнула Нея вперед, и он вскинул руку, останавливая удар. Хлыст безопасно свистнул над головой человека и бессильно повис, точно хвост у обиженного пса. Ондскап на мгновение замер.
– Эт-то что ещё такое? – его голос угрожающе засвистел. – Ты смеешь меня останавливать? Ты?!
– Послушай, Стигг, – Ней отступил на шаг, лихорадочно придумывая аргумент, к которому можно прибегнуть, чтобы заставить полковника оставить человека в покое – хотя бы на время. К жалости взывать бессмысленно, к закону тоже. Остаётся только… – Понимаешь, я сегодня закончил одно новое зелье. Оно предназначено для людей, точнее, против них. Я ведь вот что подумал: мы тратим кучу времени, чтобы дождаться, пока люди умрут, пока их закопают, пока откопают, пока положат на реанимационный стол, – Ней торопился, глотал окончания и понимая, что несет полную чушь, но остановка в его бессвязной речи означала смерть для человека, и потому он затыкаться даже не собирался. – Я подумал, что куда как проще будет разработать такое зелье, которое при попадании на людей будет сразу превращать их в мертвых и отправлять к нам, понимаешь? Распыляем это зелье над вражеским лагерем, солдаты заболевают, умирают, но прежде чем их успеют закопать, поднимаются и идут сюда. А тут уже мы их чистим, ставим на учет, выдаём форму…
– Я нихрена не понял, что ты мне сейчас сказал, – вздохнул Ондскап. – Короче, что ты хочешь?
– Чтобы зелье работало как надо, мне нужно проверить его на человеке. А тут такая возможность. Одолжи мне его, а?
– А чем тебе вражеские солдаты не угодили? Пошли парочку рядовых, пусть возьмут кого-нибудь, благо светлые в двух шагах. На них опыты и проводи.
– Тогда ты можешь сделать то же самое, – буркнул Ней.
– Так я и делаю, каждый день по нескольку раз. Вот только к ним, – Стигг кивнул в сторону, – у меня не больше претензий, чем к камням. А вот этот субъект… – Ондскап снова занес хлыст, но Ней встал перед ним, снова загораживая человека.
– Что он тебе сделал?
– Он был дерзок. Весьма дерзок. Я хочу его проучить. Я хочу, чтобы он страдал.
Полковник протянул руку, чтобы отстранить Нея, но тот, лихорадочно уцепившись за последнюю фразу, торопливо выпалил:
– А ты знаешь, моё новое зелье как раз заставляет людей страдать. Очень сильно.
– Правда? – в голосе Стигга явно послышалось недоверие.
– А то. Как только оно попадает на кожу, её покрывают гнойные язвы. Желудок немедленно скручивают спазмы, лёгкие наполняются кровью, человек начинает видеть галлюцинации, в которых к нему являются все самые жуткие страхи. И еще зубы у него начинают болеть так, словно в его рту орудует с десяток зубодёров.
– Неплохо, – Ней с удовлетворением уловил некоторое уважение в тоне полковника. – Ладно, так и быть. Пользуйся моей добротой, забирай этот кусок мяса и делай, что тебе заблагорассудится. Только если он выживет после твоего чудо-зелья, обещай, что вернёшь его мне.
– Не волнуйся. Не выживет, – самым безмятежным тоном, на который был способен, отозвался Ней и шагнул к человеку. – Эй, ты, вставай. Живо.
Смертный неловко поднялся на ноги, не поднимая головы. Сгорбившись, он обхватил себя руками – не то от холода, не то поддержки ради. Ней ощутил некоторое подобие жалости и повернулся к Ондскапу.
– А он что, так к тебе и явился – почти голышом?
– Да нет, была еще на нем какая-то тряпка. Я ее сжег – я думал, она ему больше не понадобится.
«Пустоголовый идиот», – гневно припечатал Ней про себя, а вслух сказал:
– Ну пусть тогда ему принесут что-нибудь ещё. Я не хочу, чтобы он простудился и умер еще до начала экспериментов.
Стигг мученически вздохнул и выглянул наружу.
– Эй! – это, по всей видимости, было адресовано орку-охраннику. – Давай сюда свой плащ. И без разговоров!
Из рук Ондскапа орочий плащ перекочевал в руки Нея, а из них – на плечи человека. Застегивая дешёвую латунную фибулу, Ней ощутил, как смертный дрожит. «Только посмей заболеть, – пригрозил он мысленно. – Только посмей, и я кишки из тебя выпущу».
– Стигг, моя благодарность не знает границ, – Ней подтолкнул человека к выходу и сам попятился следом. – Я перед тобой в долгу.
– Потом отработаешь, – Ондскап хмыкнул и махнул рукой. – И помни: я должен быть первым, кому ты сообщишь о результатах.
– О, ну разумеется.
Ней кивнул и, выйдя из палатки, плотно задёрнул за собой полог. Едва сдержав вздох облегчения, он нашёл глазами человека, крепко ухватил его за плечо и, игнорируя слабые попытки смертного вырваться, буквально поволок его к себе, стараясь не обращать внимания на изумлённые взгляды, которыми провожали их странную пару на протяжении всего пути.
Продолжение следует...
Нравится роман? Поблагодарите Анну Лебедеву переводом с пометкой "Для Анны Лебедевой".