Вскоре после падения Берлинской стены четверть века назад, распада Советского Союза, Соединенные Штаты растратили свои дивиденды мира в попытке сохранить мировое господство и Европа тихо стала более процветающей, более интегрированной и более игроком в международных делах. С 1989 по 2014 год Европейский Союз (ЕС) практически удвоил свое членство и занял третье место по численности населения после Китая и Индии. В настоящее время он может похвастаться крупнейшей экономикой в мире, а также возглавляет список мировых торговых держав. В 2012 году ЕС получил Нобелевскую премию мира на превращение Европы “из континента войны в континент мира.”
В борьбе за” настоящую мировую сверхдержаву " Китай теряет очки за то, что все еще имеет так много обнищавших крестьян в своих сельских глубинах и коррумпированную, нелиберальную бюрократию в своих городах; Соединенные Штаты за свою разрушающуюся инфраструктуру и гипертрофированный военно-промышленный комплекс, который угрожает обанкротить экономику. Как единственная справедливо Процветающая, политически обоснованная и уважающая верховенство закона сверхдержава, Европа выходит на первое место, даже если-или, возможно, потому-что у нее нет военной силы, чтобы играть глобального полицейского.
И все же, при всем этом успехе, Европейский проект в настоящее время балансирует на грани провала. Рост в лучшем случае анемичен, а социально-экономическое неравенство растет. Страны Восточной и Центральной Европы, даже относительно успешная Польша, не смогли преодолеть разрыв в доходах с богатыми половину континента. И периферия с большим долгом находится в бунте.
В политическом плане центр может не удержаться, и вещи, похоже, разваливаются. С левой стороны такие партии, как Сириза в Греции, бросают вызов рецептам жесткой экономии ЕС. Справа, Евроскептических партий прицеливаетесь на всю квази-федеративную модель. Расизм и ксенофобия набирают все больше сторонников, даже в ранее спокойных регионах, таких как Скандинавия.
Возможно, основной социальной проблемой, стоящей перед Европой в данный момент, является растущая популярность Исламофобии, новейшего “социализма дураков"."От убийств на Олимпийских Играх в Мюнхене в 1972 году до недавних нападений на Charlie Hebdo и кошерный супермаркет в Париже, войны на Ближнем Востоке уже давно вдохновили прокси-сражения в Европе. Сегодня, однако, континент оказывается все более разделенным между горсткой потенциальных комбатантов, которые претендуют на мантию истинного ислама, и постоянно растущим контингентом, которые считают, что Исламу-всему Исламу-нет места в Европе.
Распад Европейского Союза в 2015 году-это не та Европа, которую представлял себе политолог Фрэнсис Фукуяма, когда в 1989 году он так лихо предсказал “конец истории”, а также окончательный Триумф либеральной демократии и бюрократии в Брюсселе, штаб-квартире ЕС, которая теперь контролирует континентальные дела. Это не та Европа, которую представляла себе премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, когда в 1980-х она говорила о глобальном триумфе Тины (“альтернативы нет”) и о своем бренде рыночного либерализма. Вместо этого, сегодняшняя Европа все больше возвращается к периоду между двумя мировыми войнами, когда политики крайне правых и левых поляризовали общественные дебаты, экономика вошла в финансовый штопор, антисемитизм вырвался из канализации и грозовые тучи собрались на горизонте.
Еще одна общеконтинентальная война может и не начаться, но Европа сталкивается с потенциалом краха режима: то есть, с окончанием еврозоны и распадом региональной интеграции. Его возможное мрачное будущее можно увидеть в том, что произошло в его восточных пограничьях. Там федеральные структуры, связывающие вместе людей с разными культурами, имели паршивый послужной список за последнюю четверть века. В конце концов, Советский Союз распался в 1991 году; Чехословакия развелась в 1993 году; и Югославия была разорвана в серии войн позже в 1990-х годах.
Если его экономических, политических и социальных структур поддаваться fractiousness, Европейский Союз вполне может следовать Советского Союза и Югославии в корзину неудачных federalisms. Европа как континент останется, ее национальные государства будут продолжать пользоваться разной степенью процветания, но Европа как идея будет закончена. Хуже того, если, в конце концов, ЕС выхватит поражение из пасти своей победы в холодной войне, ему будет некого винить, кроме себя.