Вас две недели «везут» в мрачном и тесном помещении. Вы всей толпой не очень сытых, бедных людей выгружаетесь с корабля, и вас сразу отводят в специальные сортировочные комнаты на маленьком острове. Вам заглядывают за веки, проверяют зубы, задают десяток вопросов и ставят мелом специальный знак на одежде. Ничего не напоминает?
Эллис-Айленд, остров в двух шагах от южного Манхэттена, названный так по имени первого владельца, не был ни концентрационным лагерем, ни частью системы ГУЛАГа. Эллис-Айленд – это крупнейший сборный пункт для миллионов иммигрантов в США.
Серьезно, при посещении этого места (а туда водят кучи экскурсий), не зная заранее, что там и о чем, впечатляешься мало. Ну, остров, ну, пара зданий, зал для прибывших, экс-больничное отделение и кровати общежития. Если предварительно почитать, Эллис-Айленд запомнится навсегда. Мораль – читайте, прежде чем вострить куда-либо лыжи.
Так вот. Через Эллис-Айленд, контрольный и отсевной пункт, в XIX и XX веках прошло 25 миллионов иммигрантов. А 25 миллионов означает, что практически в любой американской семье можно найти родственника или предка, который там был и ждал своей участи.
Эллис-Айленд не сразу стал тем, чем он стал, − символом иммиграции, бедности, надежды и горя. В XVII−XVIII веках тут, на острове, ловили устриц. В начале XIX века устрицы кончились, и на Эллисе настроили оборонительных укреплений. А потом было принято решение (евгеническое по большому счету) отбирать прибывших на пароходах иммигрантов в Нью-Йорк удаленно. На острове. Без высадки на самом Манхэттене, как ранее. Мало ли что. Вдруг заразные. И, как ни странно все это звучит, в подобном решении был свой резон: из Европы в Америку ехали в основном голодные и обездоленные. Да, были иммигранты и побогаче, но для них, путешествующих первым классом на пароходах, Эллис-Айленд не стал проблемой. Их досматривали, проверяли документы прямо на корабле и почти всегда без всяких проблем пускали в страну. А бедняки, логично, чаще были больными и истощенными.
Процесс был таким. Пароход причаливал к Эллис, и туда выгружали весь третий класс. То есть большинство пассажиров. Все они проходили в зал ожидания, где у них проверяли документы и оценивали их состояние здоровья. В среднем пассажир проводил на Эллисе 5-6 часов, если с ним или с ней было все в порядке. Если же новоприбывший оказывался хромым, с грибком, с трахомой (это такая инфекция глаз), подозрительно слабоумным, одинокой женщиной (а вдруг проститутка?), бандитом, леваком-радикалом, то его размещали в общежитии острова, которое было тут же под боком. В этом самом общежитии после дня-другого ожидания выносилось решение, пускать ли товарища на континент или высылать обратно следующим пароходом. Соотношение решений было примерно пятьдесят на пятьдесят. Часто пускали, но также часто отправляли обратно. Проценты депортированных разнятся от года к году, но в среднем 4% всех путешественников в Америку было указано на дверь.
Казалось бы, все логично. Больные, не суйтесь; террористы и отморозки, тоже сидите-ка дома. Это наша страна, и мы тут решаем. Однако есть одно но. Семьи. Очень легко получалось, что одного члена семьи пускали в США, а другому − шиш с маслом и депортация. И как быть? Да, одного депортируют, но и второй с ним не уедет, так как денег на трансатлантический рейс уже нет. Для многих билет на пароход до Нью-Йорка был самым главным и последним вложением. Вспомните начало фильма «Титаник», это ведь как раз про тот самый период и то самое путешествие для обитателей кают третьего класса.
Семьи ломались, надежды рушились, а Эллис-Айленд продолжал работать. Скажу вам больше, прошедших контроль и допущенных к въезду в США делили на группы: тех, кому можно остановиться и обустроиться в Нью-Йорке, и тех, кто, сойдя на берег, был обязан купить железнодорожный билет куда угодно, кроме Нью-Йорка. Понятно, самых бедных отправляли подальше. И это сейчас проблема такого разделения кажется забавной: ну, уехал, ну, также вернулся в Нью-Йорк, если очень приспичило. А тогда, повторю, иммигранты тратили свои последние деньги и очень часто оседали именно там, куда добрались на том самом поезде. Так расселяли Америку.
Иммиграционный пункт Эллис-Айленд активно работал 60 лет вплоть до 1954 года. И хоть иммигрантов в Штаты меньше не стало, но начала развиваться авиация, а пароходы постепенно отмирали. Необходимости в Эллис-Айленде больше не было. Пункт закрыли, и почти полвека он ржавел, пока в 90-х годах Нью-Йорк, наконец-то, не нашел денег отреставрировать постройки острова и организовать тут музей иммиграции. Для туристов открыта северная часть острова – зал ожидания и медконтроля. Южная, или «грустная» часть, с больницей и общежитием, где и содержались все недопущенные и депортируемые, все еще находится на реставрации.
