Одной из сказок, позволяющих пронаблюдать данный феномен, является «Рапунцель».
Анимационный фильм вполне логичен и ясно демонстрирует причины заключения Рапунцель: она обладает магией, позволяющей ведьме-матери жить вечно. Естественно, у последней есть весьма корыстная цель сохранения Рапунцель возле себя. И хотя в сказочной истории непосредственной опасности для Рапунцель нет, эта опасность существует для ее приемной матери: потеряв Рапунцель, например, вследствие ее выхода замуж, она начнет быстро стариться и умрет. Поэтому придумана покрывающая правду история, поэтому так высока башня и так хитроумно она запрятана в густом лесу.
Интересно, что в сказке Братьев Гримм Рапунцель заключают в башню не сразу. Стала Рапунцель самой красивой девочкой на свете. Когда ей исполнилось двенадцать лет, колдунья заперла ее в башню, что находилась в лесу; в той башне не было ни дверей, ни лестницы, только на самом ее верху было маленькое оконце.
Это — прямая отсылка к возрасту, когда девочка становится девушкой. Ее союз с матерью-тюремщицей подвергается опасности: ведь дочь может понравиться кому-то или она сама может влюбиться. И значит, пришло время укрепить замки и усилить запоры. Именно поэтому самые сильные бури в семьях, состоящих из матери и дочери, бушуют в подростковом возрасте. Если матери удается сломить сопротивление, дочь практически не имеет шанса выбраться из «башни».
Не все отношения между матерью и дочерью так драматичны и проблематичны, но история Рапунцель позволяет нам в выпуклой, гротескной форме выявить самые серьезные проблемы и найти путь для построения «хороших» отношений.
«К черту драму, слушай маму!»
Изоляция ребенка в случае реальной опасности понятна и оправдана. Однако почему многие матери удерживают дочь подле себя в ситуации не реальной, а выдуманной опасности? Мы можем предположить, что как в сказочных, так и в реальных жизненных историях часто игнорируется один простой факт, а именно: в силу разных причин матери выгодно, чтобы дочь оставалась в заключении. И хотя эта выгода обусловлена разными обстоятельствами жизни взрослой женщины (одиночество, поздний долгожданный ребенок, характерологические особенности и др.), анализ всех историй такого рода свидетельствует об одном: для матери разлука с дочерью является аналогом смерти. Единственная ее идентичность — материнская, и уход дочери равносилен утрате своего self, то есть смерти психологической. Именно поэтому мать прикладывает столько усилий, чтобы держать дочь подле себя, «матери в большей степени, чем женщины».
Но если маленького ребенка легко удерживать в изоляции, то как возможно это сделать в отношении взрослого человека? Тем более что дочь «стремится выбраться из материнской оболочки, которая душит ее, потому что она выросла из слишком тесной роли». Однако есть несколько универсальных приемов, используемых матерями всех времен и народов.
Во-первых, это чувство вины, формируемое у дочери. «Я отдала себя всю, а ты, неблагодарная…» На чувстве вины многие дочери живут со своими матерями буквально до их смерти, не смея раньше освободиться и начать собственную жизнь. Каждая их попытка вырваться на свободу сопровождается возрастающим чувством зависимости и вины, в которых они запутываются все больше.
Во-вторых, это чувство страха, внушаемое дочери с самых первых лет жизни. «Лишь здесь, со мной, цела ты», — говорит мать-мачеха Рапунцель. Показательно в этом плане песенка, которую она поет Рапунцель, заикнувшейся о желании выйти из башни. Под маркой идеи «мама умней» она запугивает Рапунцель:
…Мама умней, слушай свою маму
Очень страшен мир людей.
Мама умней, я же врать не стану,
Знаю точно: быть беде.
Дикари, бандиты или куст-убийца,
Каннибалы и чума,
Змеи, паразиты, мальчик-людоед,
И — стоп! Что-то стало дурно мне!
Мамочка здесь, мама будет рядом
Вместе с мамой ты сильней!
К черту драму, слушай маму,
Мама умней…
Мамочка поймет, мамочка утешит,
Безопасно только с ней…
И не стоит прекословить —
Мама умней.
В третьих, это чувство стыда за себя. Формирование комплекса неполноценности, исподволь проводимое матерью, позволяет ей легко манипулировать ребенком: «Только я одна принимаю тебя, несмотря на все твои недостатки…» Мать может использовать сарказм, издевки, болезненные уколы. Например, мачеха Рапунцель, стоя рядом с ней у зеркала, говорит: «Какая уверенная, сильная и умная красавица… стоит рядом с тобой!» и тут же обращает все это в шутку.
Самое главное — у ребенка стараются подавить даже малейшие признаки бунта и непослушания. Тогда он легко управляем и остается с матерью, соединенный с ней неразрывной «пуповиной» даже в зрелом возрасте.
Обычно у дочери не хватает сил и психических ресурсов на то, чтобы «освободиться из плена», так как мамочка в этой ситуации останется травмированной, разочарованной, расстроенной и т. п. Поэтому для длительных патологических отношений в диаде «мать—дочь» характерно саморазрушающее поведение последней.
В анализируемой истории Рапунцель нужна своей матери-мачехе, чтобы поддерживать вечную молодость. На символическом уровне это значит, что мать должна «слиться» с дочерью и проживать ее жизнь вместе — или вместо нее. Но то, что легко удается с маленьким ребенком, осложняется по мере взросления.
Чем старше становится дочь, тем больше она выходит из-под материнского контроля. В ее жизни появляются подруги, а затем и мужчины. «Мужчины восполняют то, что не в состоянии дать даже самая сильная материнская любовь. Взрослея, девочка становится женщиной и обретает сексуальность… Даже если теоретически мать прекрасно понимает и принимает неизбежность подобных изменений, они все равно причиняют ей боль»
Каждая мать старается дать дочери все, что может. И это нормально и естественно — родители закономерно дают детям гораздо больше, чем последние в состоянии им отдать взамен: «Как правило, родители преимущественно отдают, а дети в основном получают»
Однако для каждой матери настает момент, когда она должна отпустить дочь к мужчине. Мужчина — это тот, с кем дочь испытает иную любовь. Любовь равных, любовь, где можно и давать, и получать, быть искренним, ощущать страсть, нежность, проявлять сексуальность…
Но некоторые матери не готовы отпускать дочь, и тогда баланс нарушается — дочь начинает давать матери больше, чем последняя может дать своей дочери.
В подобной ситуации естественный поток жизни останавливается, и вся та любовь, которую дочь должна нести дальше, к своему мужчине, к своим детям, получает ее мать.
И их платонический инцест может длиться вечно, если только не появится такой сильный третий, который сможет вырвать хотя бы одну из женщин из патологических отношений.
Однако даже появление третьего не является панацеей. Малейшее движение «в сторону» у одного из членов симбиотической пары болью отдается у второго, и он начинает действовать, чтобы не допустить разрыва связи.
Поэтому появление третьего, как в сказке братьев Гримм, так и в анимационном фильме, активизирует энергичные действия фрау Готель — матери-мачехи — по возвращению ситуации к прежнему гомеостазу (равновесию).
Какой же «хороший» выход существует из этой ситуации? Похоже, «слитые воедино» мать и дочь не способны справиться с данной проблемой самостоятельно. И тогда необходим тот самый третий, который поможет выстроить границы между ними. Не важно, к какому «берегу» пристанет этот «корабль» — материнскому или дочернему. Важно, чтобы этот третий появился.
Его функция фактически сводится к восстановлению порядка в системе. Мать должна осознать, что она не может жить с дочерью, замещающей ей мужчину. Дочери необходимо понять, что для нее важной задачей является встреча со «своим» мужчиной, несмотря на то, что это будет весьма болезненно для матери.
Написано при соблюдении прав книги «Сказочные истории глазами психотерапевта»
Автор: Ольга Беляева "Путеводитель разума"