Страх потери гораздо сильнее стремления обрести нечто (примерно в 2,5 раза, как доказывают многочисленные исследования). Человеку куда важнее, чтобы стало не хуже, чем чтобы стало лучше.
Это во многом объясняет, почему беднеющее российское общество столь политически аморфно. Страх потери сидит у нас в подкорке очень давно. Поэтому мы пассивно воспринимаем формирование старого нового правительства, хотя ничего хорошего от него не ждём.
Как переломить эту встроенную установку мозга, боязнь радикальных реформ, смены системы власти? Людям надо внушать, ЧТО они потеряют, если не сделают шаг вперёд, какие возможности упустят.
А с этим у нас дела обстоят плохо. Весомых альтернативных проектов будущего России никто не предъявляет. Или не видно их.
Мы всё больше похоже на лягушек. Если их бросить в кипящую воду, мгновенно выпрыгнут. Если положить в котёл с холодной водой, а затем постепенно доводить её до кипения, — сварятся заживо, не двигаясь. Мы свариваемся заживо.
Свариваемся в каких-то смутных надеждах: «Вдруг будет изобретён некий самолёт, способный поднять Россию над уровнем крымского моста?»
И это напоминает об эксперименте, который провели психологи Дэниэл Молден и Чин Мин Хуи из Северо-Западного университета (Northwestern University) в США. Предполагалось, что испытуемые — руководители компании, которая выделила $10 млн. на создание самолёта, не видимого на радарах. Когда проект был почти завершён и девять миллионов из десяти израсходованы, компания-конкурент объявляла, что уже создала такой самолёт, причём с лучшими характеристиками и более дешёвый. Вопрос, который адресовался руководителям: «Как поступите с оставшимся миллионом? Всё равно потратите на этот свой самолёт или же пустите деньги на какой-нибудь другой, новый проект?». 80% сфокусированных на «как бы чего не вышло» (патриотами, наверное, их можно назвать) убабахивали последний миллион на обесценившийся проект.
Так и мы убабахаем, видимо.
Ставьте лайки подписывайтесь на канал.