Представьте себе общество без отцов, браков и разводов, где не существует нуклеарных семей. Бабушка сидит во главе стола; ее сыновья и дочери живут вместе с ней и с их собственными детьми под одной крышей, продолжая материнскую линию. Мужчины — не более чем жеребцы, доноры спермы, которые осеменяют женщин и чаще всего играют незначительную роль в воспитании своих детей. Этот прогрессивный мир феминизма — или анархический матриархат с таким же уклоном в гендерные роли, как любое патриархальное общество, в зависимости от вашей точки зрения, — прячется в буйной долине Юньнань на юго-западе Китая в подножии Гималаев на далеком Востоке. Древнее племенное общество тибетских буддистов называется Мосо. Они живут в удивительно современных условиях: мужчины к женщинам относятся как к равным, если не как к вышестоящим. У обоих полов может быть по несколько сексуальных партнеров (по желанию), и выбор партнера свободен от пересудов. В больших семьях растят детей и заботятся о старших. Но не так ли это утопично, как кажется? И как долго такой безупречный мир сможет существовать?
Чу Вэйхонг решила это выяснить. Успешный корпоративный юрист из Сингапура, она бросила работу в 2006 году ради путешествий. Пока она тренировалась и работала в Канаде, США и Лондоне, ее все время тянуло в Китай, на родину ее предков. После того, как она узнала о Мосо, она, подобно многим туристам, решила посетить их сообщество — ряд деревень вокруг гор и озера Лугу. Но кое-что кроме живописных видов и чистого воздуха поразило ее.
«Я выросла в мире, где главные — мужчины, — поделилась она. — Мой отец и я постоянно ссорились — он был квинтэссенцией всех мужчин в патриархальном китайском обществе в Сингапуре. Я никогда не чувствовала себя гармонично на работе: правила были придуманы мужчинам и для мужчин, женщины интуитивно понимали их. Но только не я. Я была феминисткой всю свою жизнь, и Мосо казалось мне местом, где женщины, наконец, играют главную роль в обществе».
Открытая, любопытная и сообразительная — Вэйхонг быстро завела друзей. Она узнала, что дети племени Мосо «принадлежат» только своим матерям, их биологические отцы живут в своих собственных матриархальных домах. Молодых Мосо воспитывают их матери, бабушки, тети и дяди.
С точки зрения аутсайдера, особенно из Китая, откуда приезжает большинство туристов — за Мосо закрепилось звание общества матерей-одиночек, говорит Вэйхонг. «Детей рожают вне брака, что в Китае — до сих пор необычное явление. Но Мосо видят это по-другому: для них брак — немыслимая концепция, а ребенок растет без отца только потому, что их общество не видит в этом нужды. Нуклеарная семья, как мы ее понимаем, существует, но в другой форме».
«Для Мосо абсолютно нормально не знать, кто отец их ребенка. При этом они спокойно обходятся без ярлыков»
Мужчины и женщины практикуют так называемый «брак-прогулку» — элегантный термин, под которым, по сути, скрываются тайные ночные встречи с любовниками, известные как axia. Мужская шляпа на дверной ручке дома, где живет женщина, означает, что другим мужчинам вход запрещен. Подобные связи бывают на одну ночь, могут перерасти в регулярные встречи, а порой и стать отношениями на всю жизнь и необязательно приводят к беременности. Но пары никогда не живут вместе, и никто не говорит: «Я согласен (на)».
«Для женщин Мосо axia — приятный перерыв от тягот и забот тяжелой повседневной жизни, а также потенциальный донор спермы», — поделилась Вэйхонг.
Женщины владеют и наследуют собственность, сеют зерновые культуры и ведут хозяйство: готовят, убирают, чинят дома, растят скот и помогают по семейным делам, но последнее слово всегда остается за бабушкой. Хотя у мужчин нет особых родительских обязанностей, для женщин абсолютно нормально не знать, кто отец их ребенка, при этом они спокойно обходятся без ярлыков. Мужчины несут ответственность как дяди для детей их сестер. По факту, наряду с пожилыми пра-дядями, которые всегда выполняют обязанности «заместителя» бабушек, молодые дяди больше всего влияют на малышей.
«Мужчины Мосо — феминисты по любым стандартам, — говорит Вэйхонг. — Мальчики не против присматривать за своими маленькими сестрами или брать за руку своих братиков-малышей. Однажды мне пришлось ждать, пока пожилой Мосо искупает малышек-блезняшек и поменяет их подгузники, чтобы продолжить наш разговор».
Единственное, что связывает мужчин и женщин — это любовь и удовольствие от общества друг друга
Через несколько месяцев после своей первой поездки Вэйхонг вернулась к реке Лугу. Девочка подросток по имени Ладзу предложила учить ее языку Мосо, который передается исключительно в устной форме. Вскоре она стала крестной мамой для Ладзу и ее брата Нонгбу. Дядя Лазу, местный герой и успешный предприниматель, предложил построить для нее дом. Так Вэйхонг начала пускать свои корни.
«Я привыкла к постоянным перелетам из Сингапура к озеру Лугу, балансируя между суетным городским темпом и размеренным сельским ритмом в горах», — говорит она. Теперь Вэйхонг живет с Мосо по несколько месяцев три или четыре раза в год — это дало ей невероятный шанс познакомиться с необыкновенным обществом, которое часто сталкивается с недопониманием.
Так как брак в племени не является основной целью, единственное, что связывает мужчин и женщин — это любовь и удовольствие от общества друг друга. Если отношения подходят к концу, обычные для нас причины остаться вместе, такие как дети, общественные насаждения или финансовые трудности, здесь не играют никакой роли. Будучи незамужней женщиной в обществе, где брак не существует, Вэйхонг, наконец, почувствовала себя как дома.
«Все женщины Мосо — одиноки, — говорит она. — Но я думаю, меня считают странной, ведь я не отсюда и все равно живу одна, без семьи. Меня часто приглашают на ужин, а мои друзья постоянно уговаривают меня найти себе любовника из Мосо».
Что происходит, если женщина не хочет иметь детей? «Здесь об этом никто не думает. Задавать этот вопрос — значит, смотреть на Мосо через призму нашего мировоззрения. Здесь этот вопрос в принципе неуместен», — говорит она.
А что если они не могут иметь детей, или у них рождаются одни мальчики? «Они просто усыновят ребенка из другой семьи племени или одного из отпрысков своей кузины. Несколько поколений назад, еще до китайской политики одного ребенка, семьи были огромными. Вокруг бегало очень много двоюродных братьев и сестер», — говорит Вэйхонг.
Для жителей Запада эта сторона жизни Мосо самая непродвинутая. Общество, которое освобождает женщину от брака и дарит ей сексуальную свободу, по сути возвращает к жизни прославленных домохозяек 1950-х, у которых нет другого смысла жизни, кроме материнства. Это очень расстраивает Вэйхонг, особенно в отношении ее крестницы Ладзу, которой сейчас 22. «Она стала мамой и проживает жизнь домохозяйки, — говорит Вэйхонг. — Для молодой женщины Мосо это не удивительно. Но мне бы хотелось, чтобы все было по-другому. По-моему, это пустая трата времени».
Матриархальное племя Мосо существует в стране, которая очень быстро меняется. На Китай движется волна феминизма, борьба с дискриминацией продолжается. Китай до сих пор называет незамужних женщин старше 27 «брошенными». Могут ли освобожденные женщины Мосо и их мужчины показать китайскому обществу другой взгляд на семейную жизнь? «Да, — говорит Вэйхонг. — С гордостью неся свое одиночество».
Покупаем дешевые авиабилеты на GOOD.TRAVEL
ПОДПИСЫВАЙСЯ! "Китайская Грамота" официальный канал сайта ЛАОВАИ.РУ. Для тех, кто копает глубже и хочет знать больше https://laowai.ru/