Большевики сумели в ходе гражданского противостояния одолеть практически всех своих врагов. Интервенты решили, что воевать с непокорной страной себе дороже, белогвардейцы оказались слишком неорганизованны и малочисленны, всякие повстанческие и национальные движения либо сразу отвалились и притихли (Финляндия) либо действовали на ограниченной территории и были там постепенно разгромлены (УНР, Махно, казачество). Таким образом, молодая советская власть оказалась «царем горы», наиболее слаженной и живучей военно-политической силой. Но все же, коммунисты сперва едва не потеряли контроль над ситуацией, когда небольшие белые отряды и казачья конница разбивали целые советские армии. Так почему все изменилось и каким образом белые с красными поменялись местами? Какую вещь осознали большевики и чего лишились их непримиримые противники?
Прежде всего, на первых этапах Гражданской войны стреляли друг друга добровольцы, с обеих сторон. И так получалось, что белогвардейцы сумели создать в ходе боевых действий небольшие, но обладавшие высоким боевым духом, чутким руководством и отличной дисциплиной воинские части. Например, «цветные дивизии», военнослужащие которых на протяжении нескольких лет жесточайшего противостояния умудрялись проявлять чудеса стойкости и героизма. А вот у большевиков дела шли гораздо хуже — неопытные командиры, низкая мораль, противоречия на всех уровнях, массовое дезертирство и бардак в тылу. Все дело в комплектовании. Основу белых армий составили боевые офицеры и часть казачества, а также студенты-юнкера. Эти люди были идейными врагами советской власти и знали, что терять им нечего. Большевики же свои отряды клепали из представителей своей же партии, пролетариата и просто желающих повоевать. Вот только сражаться с «врагами народа» в далеких землях (Сибирь, Кубань, Дон) особо никто не хотел. И так уже три года воевали, давайте нам хлеба, мира, то что обещали. Реформы Временного правительства и советов привели к полному уничтожению русской армии как таковой, дисциплина была просто на нуле и страна погрузилась в пучину анархии. У большевиков не получалось создать сильный ударный кулак, красные полевые командиры делили власть а народ, в большинстве своем, грядущей войной не интересовался. Оттого белогвардейцы и сумели выстоять до массовых казачьих и крестьянских восстаний, до выступления «братушек»-чехословаков и до того момента, когда державы Антанты наконец соизволили посмотреть «а что это там в России делается».
Но со временем война переросла в иные масштабы. Армии стали измеряться сотнями тысяч, страна стала ареной масштабных боевых действий, у белогвардейцев стали заканчиваться не только патроны, но и люди. А мобилизованные крестьяне, которые составляли подавляющее большинство населения бывшей Российской империи, могли пойти сражаться лишь за близкое лично им дело — за землю. И здесь белые, во многом уверенные в своей военной победе, всегда тупили, ничего особо не обещая и не проворачивая. Кроме того, после исчезновения угрозы полного поражения и с наступлением победных иллюзий белое руководство начало делить шкуру неубитого медведя. Большевики же учились, набирая в свои части бывших офицеров старой армии рухнувшего самодержавного строя, основывая военные школы да училища, насаждая вновь подзабытую было дисциплину в новой армии. Советскому руководству стало ясно, что с армией малочисленных идейных добровольцев и многочисленных любителей наживы более-менее серьезную войну не выиграть. Поэтому в 1919 году случился перелом на полях сражений — красные сумели собрать для себя достаточно мощную махину, в которой уже было немало кадровых военных, существовала какая-никакая дисциплина и появилось единоначалие. По исторической иронии, разбухшие белые армии себе все это обеспечить не смогли: много талантливых командиров полегло, иные сцепились друг с другом. Армии противников советского строя стали неповоротливыми, раздробленными, получили себе на голову разбухшие тылы с кучей бесполезных чиновников и самостийных атаманов, которые превращали жизнь местного населения в настоящий ад.
Красная армия стала регулярной и многочисленной, белые же так и остались разрозненными формированиями, которые существовали за счет горсток добровольцев, приток которых был минимален. Как это ни странно, но сила, состоявшая в основном из профессиональных бойцов, ведомая искусными полководцами, в итоге показала большевикам способ выиграть войну. Не только за счет количества, но и благодаря организации, которая исключила бы солдатские комитеты, принцип добровольчества и прочие «прелести» революционной поры. К слову, махновцы и прочие вожди крестьянства эту прописную истину уяснить не смогли, потому, как правило, сначала огребали от «господ офицеров», а потом их добивала многочисленная, технически лучше обеспеченная, заидеологизированная донельзя и имевшая единой твердое руководство Красная армия.
Вот так непримиримые стороны Гражданской войны в чем-то поменялись местами. Большевики научились у своих противников военной организации и перестали пренебрегать профессиональными офицерами. Они осознали, что на войне революционным идеям равенства и братства место есть лишь на агитационных плакатах, ими годную армию не создать. Красные научились у белых воевать... С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте.