Моя мама воспитывала меня одна, пережив в девяностые безденежье и развод с отцом. Все эти трудности ожесточили ее характер. Она ненавидела, когда ей перечили – все должно быть так, как она скажет. Любое слово – как приказ в армии, не обсуждается. Она хотела видеть меня хорошей девочкой, а я боялась навлечь на себя ее гнев, потому что мама могла отвесить оплеуху. Критике подвергалось все – мои «тройки» и «четверки», мой внешний вид, но особенно маму злила нехозяйственность. «Таня, тебя замуж никто не возьмет, муж выгонит на второй день», – причитала мама, когда я делала бытовые дела. Так и жили.
Я выросла, но привычка подстраиваться под других никуда не делась. Терпение и кротость стали моей второй кожей. Возможно поэтому из всех мужчин я выбрала холодного и сурового Виктора. Он был немногословен и неласков, но я приняла это за силу и мужественность. Спустя некоторое время все стало намного хуже. У нас родилась дочка, я вышла в декрет, и Вите стало не нравиться во мне буквально все.
Мои подружки стали для него «дурами, у которых один инстаграм на уме», и я постепенно перестала с ними общаться. Меня он стал попрекать за лишний вес и за то, что я «бревно». Я хотела измениться – садилась на диеты, пыталась всячески угодить. А однажды он разбил немытую тарелку из раковины, назвав меня неряхой и плохой хозяйкой. Я села возле кухонного стола и разрыдалась.
Я почувствовала, что мне снова тринадцать и я снова плачу на кухне. Я вспомнила того несчастного ребенка, который пытался добиться одобрения матери. Неужели так будет всю жизнь? Неужели я всегда буду пытаться стараться быть хорошей? Сначала для мамы, а теперь вот для мужа. Неужели моя ценность определяется мытыми тарелками? Я вытерла слезы, но в моей душе что-то безвозвратно оборвалось. Как только вышла на работу – сразу подала на развод и сняла квартиру. Витя сказал, что, раз я разрушила семью, то никакой помощи от него не дождусь. А мне и не нужна помощь. Я сама себе помогла, когда решила все изменить. Я решила искать одобрения только у самого главного человека – у себя. Я прервала порочный круг – бабушка била маму, мама делала то же самое со мной, но моя дочка достойна лучшего. Я больше не хочу быть жертвой и, надеюсь, дочка тоже сделает правильный выбор.