Пашка всегда был не таким, как все. Вместо того, чтобы стрелять по бездомным котам, он их подкармливал, снимал с их хвостов привязанную хулиганами проволоку, лечил изо всех своих детских сил и всегда очень плакал, когда спасти кого-то не удавалось. И уж точно не мог подумать, что коты спасут и его.
Пашке было 15, когда внезапно умерла бабушка, кроме которой у него никого не было. Вокруг вытирали глаза платочками соседки-старушки, гладили его по вихрастой голове, но что с мальчишкой делать дальше - никто не знал. Брать к себе чужого ребёнка никто не собирался, и сразу после похорон в дом к Пашке пришли серьёзные тётки с папками в руках. Он как раз жарил картошку, которую за месяц до трагедии долго копал и складывал в мешки, и старенькая бабуля, сидя на лавочке, не могла нарадоваться на работящего внука. Тётки встали в дверях как вкопанные: мальчишка как заправский повар перемешивал картошку, перекладывал на чистую тарелку аккуратно зажаренные котлеты и размешивал чай в железной кружке. Наконец он обернулся, и в светлых голубых глазах мальчишки отразилась тревога. Он всё понял без слов: что сейчас его заберут в детдом, и он не съест свои котлеты, не будет перебирать бабушкино рукоделие. И вообще вряд ли вернётся в свой родной дом.
Сотрудница опеки протянула к нему руку, и Пашка рванул в окно. Он очень хорошо знал все тропы, поэтому уйти от бежавших за ним и запыхавшихся тёток труда не составило. Залёг в дальнем овраге, а когда понял, что оторвался, стал искать путь пробраться к дому. Он видел, как закрывают на замок его дом, приклеивают бумажку с какой-то надписью: несмотря на всё трудолюбие и сообразительность, Пашка не умел ни читать, ни писать. Доктор в райцентре задвинул мудрёный диагноз, но с лёгкой подачи кого-то языкастого Пашку звали юродивым. И теперь у него отобрали дом. Соседки, собравшиеся около забора, цокали языками и жалели огромный бабулин палисадник, полный цветов, которые она растила на продажу. Пашка не раз ездил с ней в город, потому и сообразил, как ему теперь жить.
В дом он попал без труда: вход со двора опечатывать никто не стал, а через главную дверь выходить не стал. Кот Васька, который был старше даже самого Пашки, получил большой кусок остывшей котлеты и замурлыкал. Пашка тщательно запер все двери изнутри и, обняв кота, забылся в бабушкином кресле беспокойным сном. Так и жили: он продолжал подкармливать бездомных котов, но так, чтобы никто не видел. Пара десятков хвостатых словно всё понимали и аккуратно пробирались под покровом ночи в сарай, где Пашка неизменно оставлял им множество плошек со свежей кашей и кастрюлю молока. Да, о старой Зорьке никто не вспомнил, и Пашка исправно доил её и клал свежезаготовленного сена, умоляя не выдавать своё присутствие. И корова молчала. Приближалась зима, а топить печку Пашка не мог, ведь тогда всем стало бы ясно, что дом не пустует. И Пашка грелся у электрического камина, надев на себя все тёплые вещи в доме и обложившись котами. Но однажды случилась беда.
Старенький камин не выдержал постоянной эксплуатации и заискрился. Пашка в тот момент крепко спал, устав на рынке, на который он даже по снегу ездил на велосипеде за 30 километров, продавая заготовки и покупая провизию. Коты переполошились, громко мяукали и бегали вокруг Пашки, а он всё не просыпался. Дым уже заполнил всю комнату, а огонь пополз на шторы. Старый Васька истошно мяукнул и впился когтями в Пашкину ногу, также поступили и другие коты. Тот подскочил как ужаленный, и глаза ему быстро застлал едкий дым. Пашка рванул к запертой двери, с трудом отодвинул засов, выпуская кошек, а сам рванул к Зорьке. Корова протяжно мычала, ожидая спасения. Пашка её выпустил и сам пустился в бега, держа на руках верного Ваську. Дом выгорел полностью, на пепелище в середине огорода осталась только почерневшая печка. Пашка, закусив губу, долго и протяжно выл, обдирая руки и ноги об колючие зимние ветки, но потом понял, что ему просто некуда идти. И повернул назад.
На месте пожара уже работали специалисты, приехала и опека. Пашка грустно пошёл к ним, но его остановила соседка: "Жалко мне тебя, парень. Оформлю опеку, чтоб в детдом не забрали, но жить у меня можешь только до весны: дочка с семьёй приезжает, негде будет. Но ты сможешь больше не скрываться." Пашка с благодарностью посмотрел на соседку и кивнул. Через пару неделю все бумаги были улажены, оплату за опеку делили пополам. Пашка у соседки только ночевал, всё остальное время разбирал завалы сгоревшего дома. Как только подкопил денег - купил стройматериалов, да люди подкинули, кто что мог. И стал Пашка строить новый дом. Он очень торопился успеть к весне, чтобы не подвести соседку. И успел. Пусть этот домик был не похож на тот, что был построен руками его деда, пусть дел предстояло ещё много, но к весне Пашка с Васькой на руках вошёл в готовый дом
Забрал у соседки Зорьку, а в сарае поставил новые плошки с кашей и молоком: для своих единственных друзей, спасших ему жизнь, ведь они никогда не считали его юродивым.