Я родилась в сентябре, а через несколько месяцев у мамы пропало молоко и меня перевели на смесь. Этот переход мой неокрепший детский организм принял расстройством пищеварительной системы. Я даже попала в больницу.
Мама тем временем забеременела моим братом и бабушка решила меня забрать к себе, чтобы маме было полегче управляться по хозяйству и готовиться к родам. Мама тем временем забеременела моим братом и бабушка решила меня забрать к себе, чтобы маме было полегче управляться по хозяйству и готовиться к родам.
Так, в возрасте семи месяцев я переехала к бабушке. Так как своего младенца у бабушки не было и маму она удочерила в возрасте трёх лет, я стала внучкой-дочкой у не старой ещё женщины с нереализованным материнским инстинктом. Сначала меня наряжали и баловали, затем, уже в школе появились правила и ограничения, в подростковом возрасте появились жёсткие ограничения и запреты. Все ограничения объяснялись тем, что мать не училась, только о гуляньях думала и где она теперь.
К тому моменту родители развелись, мама вышла замуж второй раз, неудачно, начала выпивать и стала "позором на седую голову" бабушки.
Чего бы я не просила и не делала, все это непременно взвешивалось на весах "как мать" и "позор седой головы" и, как правило, осуждалось или запрещалось. Выражение "вся в мать" в нашей семье считалось ругательством, т.е если о тебе сказали так, то ты сделал что-то , что бабушка не одобряет, а не одобряла она многое.
Бабушка в красках описывала падение нерадивой дочери до алкогольной зависимости, а все потому что не слушала мать(т.е. бабушку), не хотела учиться, отказалась поступать и прочее. Из любимого избалованного ребенка мама превратилась в неудавшийся эксперимент, все сваливались на дурную наследственность.
-Это гены, ничего не поделать- вещала бабушка своим родственникам.
Это было не дурное воспитание, не слепое поклонение, не исполнение любых капризов, а гены. И бабушка считала что ее вины нет.
А самое страшное, что я, воспитанная на этих формулировках и не знающая ещё, что может быть по другому, что может быть другой взгляд на ситуацию, считала мнение бабушки единственно верным и презирала свою родную мать.
Я относилась к ней со всем своим юношеским максимализмом и даже не пыталась ее обелить или оправдать.
Мне жаль. Сейчас.
А тогда я ее стеснялась, не хотела с ней встречаться, не рассказывала о ней, ругала ее и делала ей замечания, я отмахивались от нее и не принимала ее ласк.
Зря. Зря я была такой жестокой, такой дурой.
В 2006 мы узнали что мама больна и лечиться уже поздно. Диагноз прозвучал как приговор. И я опять ее предала, я отказалась ее забирать. Я просто не захотела вынырнуть из пучины своих проблем, я эгоистично нянчилась со своей жизнью и теряла родного человека.
Я спохватилась когда было поздно что-то менять. Страшный диагноз подтвердился и врач позвонил сообщить, что ее отправляют домой. Я вдруг очнулась от своих заблуждений. Я была готова ухаживать за ней и быть рядом. Держать ее за руку и поправлять подушку. Я осознала что нет между нами никакой пропасти, что это все надуманно и совершенно ничего не значит. Она моя мать, я ее дочь и родителей не выбирают. Я была рада что нужна ей.
Я боялась ее встретить одна, я даже не могу точно сказать,чего именно я тогда боялась. Я позвала мамину двоюродную сестру и мы стали ждать спецмашину с оборудованием, которое должно было облегчить мамины последние дни, а может и часы и реанимобиль, который был выделен больницей для транспортировки больного домой. Мы ждали. В этом нервном ожидании я спохватилась что надо успеть сходить в магазин и решила, пока время позволяет, взять необходимые на первое время продукты. Договоренность с оборудованием была на 11, а реанимобиль ждали в 12. Поэтому я взяла список и пошла в магазин рядом с домом.
Но что-то пошло не так.
По пути в магазин увидела реанимобиль, он ехал по параллельной дороге мимо меня и как будто не к нашему дому и не в оговоренное время. Я проводила взглядом жёлтый фургон скорой, постояла и двинулась дальше.
Продолжение следует...