В своей жизни Мурзинька больше всего любил две вещи: свежесваренную рыбу и банку от соленой сельди, служившую ему лотком.
Время шло. Из миленького комочка как-то очень стремительно вымахал не такой уж миленький котяра. Уже через пару месяцев стало понятно, что кровь Бандита даст мощные всходы – размеры кота-подростка впечатляли. Мама скептически смотрела на него, но выкидывать не стала: она трепетно относится к словам Маленького Принца о том, что раз уж приручил, то давай, терпи. Ответственность, понимаешь ли. Тем более, что я очень старалась выполнять свою часть обязательств, касающихся чистки лотка и принесения чистого песочка.
Роль лотка выполняла большая консервная банка. Наверное, многие помнят, что в таких банках продавали вкусную слабосоленую сельдь. Это был дефицит, поэтому банку не выкинули. Никаких «специальных» лотков для кошек у нас в городе сроду не слыхивали – коты без претензий ходили кто во что горазд. Мурзиньке досталась банка. И надо сказать, эта банка стала предметом его великой любви. Иначе как можно было объяснить тот факт, что кот посещал отхожее место по тыще раз на дню? Я просто забодалась таскать ему этот проклятый песок! Ни во что другое Мурзя ходить не соглашался, хотя мы предлагали ему заменитель в виде опилок, стружек или драной газетной бумаги. Только песок, только хардкор – заявил Мурзик и нассал мне в постель после нашей очередной попытки.
Пока Мурзя был маленький, он без труда помещался в центре банки, долго и с удовольствием закапывал свои труды, после чего покидал «поле боя» вполне довольным. Но Мурзя рос. Росла его попа. А банка не росла. Сначала кот помещался в ней с трудом. Потом вообще помещаться перестал. Но банке изменять отказывался. Его не смущало, что размер банки не совпадает с его запросами. Он просто приходил и накрывал банку своей огромной пушистой попой. А потом начинал копать… Так как копать ВНУТРИ банки он уже не мог – размаха не хватало, - то он копал ВОКРУГ банки. Долго и со вкусом. Потому как – оно ж не закапывалось! Обернется – не закопал. И гребет снова. Греб обычно до момента, пока кому-то из домашних не надоедало до зубовного скрежета. Тогда Мурзик получал пендель, вылетал с балкона и благополучно успокаивался до следующего раза.
Мы честно пытались заменить банку более подходящей по размеру ёмкостью. Отец даже пожертвовал один из фотографических лотков для проявления пленок. Это был с его стороны действительно широкий жест, потому как над своими принадлежностями он трясся как курица над яйцом. Но маман настояла. Зря! Кот жертву не оценил и лоток проигнорировал. Не найдя любимой банки, пушистый засранец объявил нам бойкот. Бойкоты мы находили на тряпке возле двери, у балконной двери, в постели (как правило, в моей)… Выдержав три дня, мы, а точнее, мама, сдались. Банку вернули на старое место. Мурзя кинулся к ней как к родной. Махом накрыл ее попой и сидел с такой блаженной мордой, будто все эти три дня он терпел. Засранец, одним словом… Но своего добился, да… Банка стояла на балконе долгие и долгие годы.