И до этой ночи спать я ложился позже всех, но эта ночь была особенной.
- Окружат нас сегодня. Как пить дать окружат, - сказал вечером Кочнев, - За сарай боюсь, раздавят его к..., - далее Анатолич доходчиво объяснил, что может произойти с пристройкой к дому в котором мы жили.
- А если не раздавят, то обязательно заберутся во внутрь, знаю я этих поросят.
Оба варианта были не варианты.
- Давай тогда дежурить, - предложил я, - всё равно я долго не сплю. Ночью я, а ближе к утру тебя разбужу.
На том и порешили.
Наш маленький домик, состоящий из избы, предбанника (сеней) и сарая стоял на берегу бухты Кенискин. С одной стороны море, с другой мелководная лагуна, которая так сильно мелела в отлив, что не удосужилась внимания топографов для нанесения на карту. Посреди двухкилометровой косы - протока, легко переходимая в брод в отлив в болотниках и серьёзная "река" во время прилива, характеризуемая словом "непроход". На косе, по словам археологов, люди жили и вели промысловую деятельность, как минимум тысячу лет. Сначала это были предки эскимосов, потом чукчи. Эти два северных народа оставили на косе множественные артефакты и почти исчезнувшие останки жилищ. Для нас, нескольких людей живущих в избушке моржи представляют не промысловый, а научный интерес.
Моржи после кормёжки в море за 150 километров от берега возвращались на лежбище. Вначале бухта покрывается тысячью фыркающих и пускающих маленькие фонтаны тёмными точками. Передовики осматривают место вылазки. Кенискин - любимое лежбище: хорошо защищённый от штормов пляж и отсутствие людей (посёлка) собирает на берегу бухты до 2/3 популяции тихоокеанских моржей. Но осторожность никогда не бывает лишней. Осмотревшись и выждав определённое время моржи начинают выходить на берег. Жёсткой регламентации выхода и залёжки у моржей кажется нет. Есть некие закономерности, которые за восемь лет наблюдений выявили биологи. Если сход моржей начался с левого фланга лежбища, то с большой долей вероятности и возвращаться они начнут на этот же фланг. Но не факт.
Моржи уже заполонили большую часть косы с морской стороны. До избы они пока не дошли, лежат метрах в 20. Сразу по выходу они ещё "нервные", кряхтят урчат, ыкают, одним словом утрамбовываются. За первой партией выходит вторая, третья, впрочем, как таковых групп уже нет, выход продолжается нон-стоп. Часть моржей уже перебралась через гребень косы на лагунную сторону. Но пока "лагунная группировка" моржей не велика и находится в стороне от избы.
Октябрьский день короток, в пять вечера уже сумерки. Но опытный глаз биолога Кочнева и не менее опытный глаз другого биолога Чакилева (у обоих мужчин по паре глаз, но литературные штампы утверждают, что опытный глаз у специалиста всего один) успевают заметить, что выход моржей продолжается и, как говорят моряки, "ожидается большая вода", т.е. выход будет максимальный.
Обожаю ночь. Никакой суеты, тишина, за стеной, в предбаннике, приятно урчит генератор. Городскому человеку может показаться странным, но для тундрового человека тишина и генератор понятия вполне совместимы (если интересно, могу как-нибудь пофилософствовать на эту тему). В эту ночь я на дежурстве. Как все настоящие охранники смотрю кино, пью чай с печеньками. Неожиданно раздаётся удар от которого сотрясается дом. "Началось!". Выхожу в предбанник, открываю дверь на улицу и от неожиданности шарахаюсь в сторону. Сразу за дверью лежит морж. Морж от моего неожиданного появления также шарахается в сторону залезая на головы сородичей. Из темноты на меня смотрят десятки желтых точек-глаз. Мои глаза тоже начинают желтеть, но не от света, а от запаха. Всё в пару-тумане от тепла выделяемого моржами. Закрываю дверь иду проверять "дальний кордон", сарай. Сарай у нас слабое звено, двери у него нет, вход мы загородили пустой бочкой.
- Фигня это всё, - примерно так ещё вечером сказал Анатолич про импровизированное заграждение.
"Фигня" уже валялась, но моржи через порог ещё не перешли. Поднимаю бочку, вкушая очередную порцию благовоний. В сарае, в силу его перфорированной конструкции "пахнет" в разы больше, чем в предбаннике. С полуночи начинается настоящая вахта. За бортом идёт нешуточная движуха, моржи ыкают, укают и периодически "врезаются" в дом. "Даже если сейчас начнётся землетрясение я его вряд ли почувствую", - думаю я. Каждые 10-15 минут выхожу на осмотр: светом фонарика отпугиваю тех, кто у двери предбанника и поправляю бочку в сарае.
К трём часам ночи, по моим ощущениям, положение становится критическим. Моржи начинают прорыв в сарай. Одна "скотина", отодвинув бочку уже наполовину вползла.
- Анатолич, вставай, нас атакуют, - взволновано говорю Кочневу.
- А? Чего? - не может спросони понять Анатолич.
- Моржи в сарай начинают залезать, что с ними делать не пойму, - так литературно звучал наш диалог.
Анатолич вскочил с кровати, надел флиску и в трусах вышел в сарай. В сарае он взял в руки палку и с возгласом: "А ну идите отсюда" шмякнул моржа по башке. Потом несколько раз постучал по бочке. Моржи шарахнулись метров на пять от сарая. Я обескураженно смотрел на это действо.
- А что так можно было? Ты ж говорил, что нужна осторожность, чтобы моржей не потревожить.
- Осторожность нужна, но не тогда когда они в дом прут. Сейчас им плевать на всё и всех.
И действительно, минут через 15 моржи снова подступили к бочке. Теперь, наученный сэнсеем методу "анунаясказал" я отразил ещё несколько штурмов, после чего разбудил учителя и сдал вахту. Ночь мы простояли. Наступил день.
продолжение следует