Я ненавижу людей, которые кричат, мол, "можем повторить".
Я ненавижу тех, кто сегодня ездит по дорогам с наклейками "На Берлин".
Они - не понимают.
Они - не чувствуют.
Они глупы.
Для них, для тех, у которых "дедывоевали", это какие-то почти
абстрактные деды и почти абстрактные какие-то старухи,
которые сидят на фото в орденах.
Для них это праздник. Для них это какие-то, когда-то жившие деды
сидели в земле по шею, ползли оглохшие от взрывов по крови,
а абстрактные старухи собирали в грязи размозженные тела.
Это были какие-то другие, абстрактные люди.
Они абстрактно воевали и их абстрактно убивали. Они не
чувствовали ничего.
* * *
Спустя семьдесят с чем-то лет ты стоишь в минуте молчания,
считая, что отдаешь какую-то там дань, и даже что-то там может
подумаешь про войну (если мысли куда-то не утекут), потом
идешь есть свой стейк и запивать своим крафтовым пивом.
Если завтра война, тебя, вот именно тебя забирают из твоего
удобного модного офиса. И именно ты уходишь из своего дома.
И видишь свою девушку в последний раз.
Это твой, вот именно твой муж завтра становится в строй и
куда-то идет, куда-то едет вагонами.
Это ты завтра будешь хоронить своего ребенка.
И это воевал не мудрый, жизнь проживший, какой-то там
лубочный дед.
Это был молодой мужчина твоего, вот именно твоего
возраста, вот прямо как ты сейчас. Это был ты тогда.
У тебя на выходных была бы рыбалка и шашлыки. Был бы
сосед по даче, была бы молодая девчонка, были бы друзья.
Но никто тебя на самом деле не спрашивает, хочешь ты
воевать или хочешь жить, хочешь уехать с семьей подальше,
не участвовать, сменить страну.
Никто не спрашивает. Ты обязан. Да и уйти тебе некуда.
И спрятаться от смерти тебе негде.
И происходит это в один момент. Просто в один момент.
Нет, не так. Это ты, ты и ты, вот прямо ты сейчас, в свои
сколько там тебе - 23, 26, 40, 45, - закрываешь свой ноутбук,
бросаешь свою чашку кофе, оставляешь все свои вещи. Все.
И уходишь из дома.
А завтра у тебя и дома нет. И нет ничего из того, что ты
нажил за всю жизнь.
Вчера ты обнимал свою жену, а через неделю ты узнаешь,
что на твой дом упала бомба. Вот просто - на твой дом.
Война уничтожает все.
И начинается она в один момент. И бежать тебе - некуда.
Вот просто представь. Сейчас, пока ты это читаешь, за твоим
окном падает снаряд и у тебя вылетают окна. Что ты будешь
делать, ты, тот самый смелый, который орет что "можем повторить".
Да ты хотя бы не обосцысь.
Ты думаешь, они хотели какого-то там подвига, за который
сейчас их потомки бьют себя в грудь? Они были того же
возраста. И они жить хотели.
Подвиг - подвиг это потом. Может быть. Если успеешь.
Если не оторвет тебе руку. Если ты через минуту не
останешься без ног. Если ты все еще сможешь видеть
глазами. Если у тебя останутся глаза.
А ты, сука, клеишь на себя наклейку "на Берлин" и чувствуешь
себя героем.
Фронтовые сто грамм - это не романтика, и не попеть под
гитарку грустные песни, думая про абстрактного деда,
которого ты и не видел никогда.
Он был убит примерно в твоём возрасте. Примерно таким,
как ты. О чём ты думаешь сейчас?
Фронтовые сто грамм - это просто чтобы не было так жутко
страшно встать. Чтобы ты просто мог почувствовать тепло в
венах и вставать не думая о том, что у тебя отнимаются ноги.
И ты, наверное, просто выключаешься. Не от ста граммов. От другого.
Подвиг - это потом. Когда у тебя просто выбора нет и страх
тебя гонит. Если ты будешь сидеть - тебя убьют. Так тебя
убьют тоже. Но хотя бы есть шанс.
Ты себе представляешь вообще, как это страшно?
Это не дедушки несли ружья. И не бабушки ползли среди
крови по полям.
Это ты, ты и ты. И ты. И ты тоже. Прямо сейчас закрываешь
свой ноутбук, оставляешь свою чашку кофе. И идешь умирать.
Я, знаете, сижу сейчас и смотрю свою почту. А в ней
рассылки к 9 мая.
Купи тряпку со скидкой 30%. Промокод "9 мая".
Черти. У которых ни мозгов нет, ни души.
© Екатерина Безымянная (13 мая)
P.S. Низкий поклон Екатерине за этот искренний текст
Вспоминайте его каждый раз, когда увидите тачку
(особенно немецкую) с наклейкой "на Берлин"