1.
Как известно, у Платона высшим символом, обозначающим всю философскую работу или познавательный пафос, был эрос (Любовь). Эрос, как символ стремления разорванных, разлетевшихся по космосу половинок к воссозданию своего первоединства. То есть фактически к разрешению неустойчивого противостояния, где противостоящее одновременно стремится друг к другу, сливается с чужим и снова исключает друг друга.
А мы внутри этого. Вот еще одна странная добавка, ограничительная или пояснительная, к тому, что философы называют мыслью.
2.
Между вещью и пространством нет никакого отличия.
Нужно просто верить в то, что Аллах изощренный эстет, но Он не коварен. В мире нет качеств и сил как условия понимания Его. Конечно, шары сталкиваются, бутерброды падают икрой вниз, комары кусаются, красота спасает, на смену весне приходит лето, мгновения, словно скворцы, набрасываются на зерна времени и поэтому между нашими попытками что-то осознать и действительным осознанием лежит глубокая пропасть. И какой бы длины линейка у нас ни была в руках, эту глубину нам никогда не промерить. Бездна она потому и бездна, что не имеет дна.
И только Совершенный человек словно отвлеченный дух, гуляет сам по себе наподобие духа абсолютного, в местах где удивительное здоровается за руку с чудесным.
Даже если загорятся великие болота, такой человек не почувствует жары.
Даже если замерзнет море, ему не будет холодно. Даже если молнии расколют великие горы, а ураганы поднимут на воде волны до самого неба, он не поддастся страху.
Он странствует с облаками и туманами, ездит верхом на солнце и луне и уносится в своих скитаниях за пределы четырех морей. Ни жизнь, ни смерть ничего в нем не меняют. И он один знает, что такое чудо.
3.
Время - это отличие предмета от самого себя.
Отличие себя от самого себя есть время. А еще существует пространство. Пространство - это отличие предмета от другого предмета без введения различения - каковы предметы и какие у них стороны.
Но чудо - это не время и не пространство.
Алексей Федорович Лосев видел чудо как личность. Как распростертое в меоне мыслящее тело. И он считал, что космос и личность - одно и то же. Одно и то же быть и существовать, потому что ты обречен простираться в окружающем тебя бесконечном холоде.
В том месте где ты есть, считает Лосев, ничего больше нет.
Это лосевское "ничего" или - меон - по гречески, наводит ужас на тех, кто читает или перечитывает его Философию имени или Диалектику мифа.
Однако, сегодня под утро, когда я перевернул последнюю страницу Диалектики я вдруг снова начал понимать и чувствовать, что трава не обязана быть зеленой, а Вселенная не пуста и безгранична, а уютна и драгоценна. И что в меоне спрятаны лучи Индры.
Слепые и расплывчатые детские ощущения, когда ты словно безымянный ангел, спрятавшись под своими не имеющими возраста крыльями наблюдаешь с земли движение звезд и облаков под ними.
Когда понимаешь своим нутром что любовь, это специфическая способность выживать там, где выжить не представляется возможным, и которая позволяет нам по прежнему быть на дневной стороне божественного приключения и держаться на плаву, медленно дрейфуя в сторону горизонта ...
.