Докоперниковская картина Вселенной была освещена церковью, так как она базировалась на библейско-евангельском принципе — антропоцентризме. Согласно последнему, человек является "целью творения", конечной заботой бога. Немудрено, что проповедники религии рьяно отстаивали и геоцентризм (учение о том, что Земля — важнейшее тело Вселенной), представляющий собой лишь астрономическую форму антропоцентризма. Богословы утверждали что без людей мир был бы бесцелен, не нужен и потому наша планета якобы создана раньше всего и в центре всего, а остальная Вселенная обращается вокруг неё, ибо Земля служит обиталищем человека — "образа и подобия" самого Бога.
Коперник показал, что Земля не есть центральное тело мира; это только одна из планет, движущихся вокруг Солнца. Тем самым по геоцентризму был нанесен сокрушительный удар. О силе этого удара свидетельствовал в одном из своих писем Галилей.
"Какой-то иезуит, — сообщал он другу, — печатно заявляет в Риме, что мнение о движении Земли есть самое отвратительное, гибельное и гнуснейшее из всех ересей, что в академиях, учёных обществах, на публичных диспутах и в печати можно защищать всевозможные положения, направленные против главнейших догматов религии, против бессмертия души, сотворение мира, вочеловечения и пр., но не следует касаться догмата о неподвижности Земли. Таким образом, этот догмат является столь священным, что на диспутах не может быть допускаем против него ни один аргумент, хотя бы и имелось доказательство ложности этого аргумента".
И всё же Джордано Бруно, будучи страстным последователем Коперника, не побоялся подчеркнуть, что истинность коперниканства означает крах всего здания антропогеоцентризма. Именно за это он был сожжен на костре как зловредный еретик, а его книга "О бесконечности, Вселенной и мирах" была запрещена инквизицией как "гибельная для христианства".
Прогресс астрономической науки привел к тому, что в 1835 году католической церкви пришлось скрепя сердце исключить из списка запрещенных книг основной труд Коперника, обосновывающий его систему мира. С тех пор богословы не осмеливаются отрицать исходное положение коперниканства, лишающее Землю центрального места во Вселенной. Однако философские выводы из этого факта старательно ими игнорируются и, во всяком случае, обходятся молчанием. Чем же это объясняется?
Дело в том, что коперниканство в широком смысле слова, то есть современная картина Вселенной, опровергает целый ряд важнейших религиозных догм, а не только идею неподвижности Земли. Одной из таких догм является догмат искупления, составляющий суть христианства. Согласно христианскому вероучению, бог-сын сошел на Землю, воплотился в образе человека и своими страданиями и смертью искупил первородный грех людей — Адама и Евы. Этот доклад неразрывно связан с антропоцентризмом. Ведь искупление ("жертва, принесенная на Голгофе") имеет смысл лишь постольку, поскольку человек является целью и венцом творения, Земля существует для людей и весь остальной мир — ради Земли. Если же наша планета не есть средоточие Вселенной, то вся "драма Христа" теряет свое мировое значение, как бы переносится на маленькую провинциальную сцену. Здесь церковь не может спасти положение даже путем иносказательного толкования "священного писания". И не случайно крупнейший средневековый богослов Фома Аквинский говорил, что:
"Должен существовать только один мир, ибо допущение множественности миров означает серьезный подрыв всего религиозного мировоззрения".
Такое допущение и сделал Джордано Бруно, убедительно показав, что оно является необходимым логическим выводом из учения Коперника. Смелая мысль философа нашла поддержку у передовых людей той эпохи. Современник Галилея, остроумный французский литератор Сирано де Бержерак, писал:
"Невыносима гордость земных людей, убежденных в том, что вся природа создана исключительно для них, как будто есть что-нибудь правдоподобное в том, чтобы Солнце, — это громадное тело, в сравнении с которым Земля лишь одна точка, — зажжено было на небе лишь для того, чтобы мог созревать своевременно их кизиль; или чтобы хорошенько завертелись кочаны их капусты! Что касается до меня, то я далеко не разделяю их высокомерия... Каким образом, по совести говоря, можно вообразить себе, чтобы эти столь грамотные тела (планеты) были бы лишь необъятными пустынями и чтобы один только наш шар, лишь потому, что мы на нём поставили свои шатры, был сооружён именно для какой-нибудь дюжины крошечных гордецов? Неужели Солнце, отмеряющее нам наши дни и годы, создано лишь для того, чтобы мы не стукались головами об стены, и неужели кто осмелится так думать? Конечно, нет".
Некоторое время спустя другой выдающийся писатель, Фонтенель, указывал, что считать Землю единственным обитаемым миром - это значит допускать, что "безжизненность и пустынность есть вечное назначение планет", их общая закономерность. "Кто может в это верить, — писал он, — пусть верит; но я не могу себе дать на это разрешение".
Ясно, что церковники не могли не всполошиться. Богослов Ла-Галла, выступая против Галилея, утверждал:
"Подобно тому, как нет другого бога, другой первичной причины, так точно нет и другого мира".
На этом "основании" богослов Гуден в 1692 году отказывался признавать, что планеты являются землеподобными телами, хотя он сам видел в телескоп Луну и т. п. Проповедники религии прекрасно понимали, что если обитаемых миров много, если земное человечество является лишь одним из несчётных человеческих муравейников, разбросанных повсюду в беспредельной вселенной, то становится нелепым мнение, будто Бог столь много хлопотал из-за судьбы такой "пылинки", как Земля. Вот почему труды Джордано Бруно до сих пор числятся в папском списке запрещённых книг. И за всё это время принципиально ничего не изменилось во взаимоотношениях между мыслями о множественности обитаемых миров и религиозными догматами.
Так, богословствующий физик Уайттакер вынужден был уже в наши дни констатировать:
"Выяснение того, что Земля является весьма незначительным телом в астрономической Вселенной, может привести к вопросу, не является ли земное откровение, так сказать, местным событием, не имеющим космического значения".
А астроном-идеалист Джинс, вспоминая о казни Джордано Бруно, отмечает:
"Действительно, трудно представить себе, что другое могла бы сделать церковь, так как казалось совершенно нечестивым предполагать, что Великая драма падения человека и его искупления, в котором принимал сын божий, могла произойти на какой-нибудь малой сцене, а не в центре Вселенной".
Ясно, что попытки некоторых нынешних церковников не видеть коренной противоположности между положениями научного мировоззрения и догмами религии объясняются лишь бессилием защитников мифического бога перед наукой.
Нажмите на "палец вверх" и подпишитесь на этот канал: вы ещё и не такое узнаете.