Квартиры на 2,5 комнаты, потолки высотой в 3,4 метра, встроенная баня и подвалы для дров, вид на ипподром и стена-холодильник: Дом Энергетиков на улице Московской послужил городу мостом для перехода от конструктивизма к классицизму.
Мы продолжаем серию, рассказывающую об эволюции представлений о комфортном жилье. Ранее мы говорили о коммунальных квартирах в национализированных особняках, конструктивистских домах-коммунах и частных домах, а в прошлой статье рассказали о последнем жилкомбинате Свердловска. Сегодня мы поведаем о первой настоящей сталинке города.
Визовские ИТР
В середине 30-х нынешняя площадь Коммунаров было далекой периферией. Макаровский мост был еще деревянным, поэтому трамваи и грузовой транспорт по улице Московской не ходили. Рядом с площадью за бывшей границей города был ипподром. Строить новый жилой комбинат здесь мог начать только Верх-Исетский завод. Дом проектировался для инженерно-технических работников ВИЗа.
Первый дом новой эпохи концептуально еще не отделался от конструктивистских замашек — в документации он обозначен как дом на 36 квартир с общежитием на 218 человек. Если бы здание строилось чуть раньше, возможно, это было бы три корпуса с разными типами жилья, как,например, комплекс домов Гостяжпромурала. Но это была уже другая архитектура, и все объемы объединялись общим парадным фасадом. И не важно, что за ним — трехкомнатные квартиры или общежитие.
Первый после конструктивизма
Этот дом был спроектирован в 1938 году, в период расцвета советского классицизма. Правда, архитектором проекта выступил Вениамин Дмитриевич Соколов, мэтр советского авангарда.
Таким образом, в архитектуре Дома Энергетиков все равно есть некоторые конструктивистские элементы — это вертикальный витражи лестничной клетки, балконы на главном фасаде, расположенные в шахматном порядке,общие лоджии на несколько квартир. Остальное — руст первых двух этажей, колонны и лепнина — это уже совсем другая эпоха.
Трест «Уралэнергострой»
До начала Второй Мировой войны успели построить северную секцию и начали центральную, в которой предполагалось общежитие, но с 1941 года у Верх-Исетского завода закончились деньги на строительство. Стройка могла встать. Объект заканчивал трест «Уралэнергострой», который был очень востребован, поскольку возводил электростанции по всему Уралу прямо во время войны.
Свою историю жизни в Доме Энергетиков нам рассказала одна из местных жительниц:
Дом строили всю войну. Моя мама была директором школы №1 (сейчас это гимназия №2). Мы жили здесь же, при школе. Мама смотрела на строительство и говорила «Пожить бы в таком доме!» Я уехала учиться другой город. Однажды я приехала домой, на вокзале меня встретил шофер (мама тогда была уже большой начальницей по городу) и повез вроде туда, где мы жили. Но подвез к этому дому. Говорит: «Теперь ты будешь жить здесь». Это было просто ошеломительно! Мы попали в общагу этого дома.
Общага
В среднем корпусе, где располагалось общежитие, на первом этаже был спроектирован большой холл с гардеробом. Однако после войны с жильем была напряженка, и его также поделили на комнаты и ЖКО.
Народищу было — кошмар. На каждом этаже кухня на 12-15 хозяек, один туалет, одна бытовая комната, где можно было постирать, ручками, и повесить на веревочку. Никаких стиральных машин, конечно, не было — мечтой оставались цинковое корыта. В этой комнате их хранили те, у кого они были. На кухне было черти что, зато очень интересно. Во-первых, это же женщины — разговоры, всякие новости. Жильцы работали в самых разных местах, так что можно было узнать вообще все. На кухне никто не кушал, не так, как в фильме «Пять вечеров». Только готовили и потом со своей едой шли в комнату.
Устройство дома
Под боковыми квартирными секциями Дома Энергетиков раньше находились подвалы с дровами (на кухнях, как водится, в то время были печи), а также колонки для нагрева воды в ванной (в доме изначально был только холодный водопровод). Жители этих двух подъездов до сих пор пользуются этими подвалами. Позже они начали устанавливать газовые плиты. В 60-х они сами начали устанавливать газовые плиты, газ привозили в баллонах, а позже провели централизовано.
Еще одним новшеством в квартирах был холодильный шкаф — ниша в стене,имеющая тонкую перегородку с улицей. В более поздних квартирах такие штуки тоже можно встретить, но в хрущевках они располагаются под окном, а здесь — во всю высоту стены. Под центральной секцией общежития располагались кочегарка (она давала централизованное отопление) и баня. В бане был по очереди женский и мужской день. Сейчас в этом помещении располагается сауна.
На заднем дворе стояла металлическая труба. Ее недавно снесли, потому что она была повреждена коррозией и могла упасть. Позже кочегарка обеспечивала горячей водой и квартиры.
Отец приезжал из командировки и мог позвонить в кочегарку. Там была такая Фиса. “Фиса, хочется горячей воды”, — говорили мы. Она отвечала: “через полчаса будет!”
Расселение
В начале 70-х годов в новом Академгородке (на Юго-Западе) было построено здание для Института Экономики, но руководство учреждения медлило уезжать так далеко от города. Чтобы осуществить переезд, но остаться в центре, Институт решил расселить общежитие. Комнаты общаги меняли на полноценные квартиры, соразмерные количеству человек в семье. Жители общежития были бесконечно рады, в отличие от сотрудников института. Эти квартиры были построены и переданы в ведение института специально для них, но им так и не достались.
Моя мама была большим приверженцем этого дома. Когда стали расселять жильцов, уж не знаю, куда, она ходила. Но в конце концов мы получили квартиру в этом же доме.
Вот как выглядят сейчас интерьеры квартиры в одной из секций:
Качество строительства
По фасаду подъездные секции зеркалят друг друга, тем не менее, внутри многие квартиры имеют разную планировку. И в этом виноваты не только новые жители, глобально перестраивающие внутреннее пространство. Хозяева стройки менялись, как и экономическая ситуация, при которой возводился дом. Северную секцию успели возвести до войны, а при окончании строительства южной использовали труд военнопленных.
Наружные несущие стены сделаны из кирпича, многие перегородки — из досок, прибитых к деревянному каркасу, а дранка потом оштукатурена. Некоторые углы в доме — не прямые.
Проходной двор
Передний двор Дома Энергетиков отделен забором от улицы, но открыт он был всегда. В начале 50-х годов двор заасфальтировали, в это же время появились первые велосипеды. Позже жители постепенно засадили двор зеленью. В средней секции находится проходной подъезд, через него можно было попасть во двор четвертого дома Горсовета (Ленина, 5). Вот что рассказывают про свой двор местные жители:
— В том дворе играли в настольный теннис, зимой родители делали горку. Там был простор — можно было гонять в футбол и кататься на коньках.
— В 1957 году была такая жара, мы спали прямо на раскладушках во дворе дома.
— Когда у нас был ипподром, мы могли наблюдать за лошадьми с балкона. По громкоговорителю объявили забеги, кто бежит и кто выиграл. В квартиры с ипподрома прилетали огромные синие мухи. Около ипподрома стояла бочка с керосином. На дровах готовить было дорого, поэтому жители покупали керосин.
Потом по улице Челюскинцев пустили трамвай, и транспорт поехал через Макаровский мост. А вместо ипподрома разбили парк. «Деревьям, которые растут за дворцом молодежи 65 лет. Я считаю что этот парк — наш подарок судьбы», — сказала нам жительница дома.
Сейчас все первые этажи Дома Энергетиков сдаются под коммерческую недвижимость, дворы стали ничьими — здесь ходят самые разные,посторонние люди, приватного пространства для жителей не осталось. Многочисленные арендаторы не могут договориться о единой концепции использования двора. Ну а двор четвертого дома горсовета вообще превращен в парковку. «Мы почти не сидим на лавочках: там сидят люди,которые приходят покушать. Но мы до сих пор сажаем всякие цветы, украшаем двор», — рассказал нам местный житель.
В квартирах и комнатах дома жило много интересных людей, сегодня на доме есть мемориальная доска, которая гласит: «В этом доме с 1943 года по 1957 жил и работал инженер-энергостроитель Алиев Такиулла Ханнанович,возглавляющий в годы первых пятилеток строительство многих ЛЭП и электростанций Советского Союза, а так же первой троллейбусной линии в Свердловске (Екатеринбурге) в годы Великой Отечественной войны».
Рассказ жительницы дома, ветерана войны Фани Ихельевны Гуревич:
— Я ушла на фронт, когда мне было 15 лет. После войны я закончила 10 класс с золотой медалью и поступила в московский энергетический институт и закончила его, отучившись шесть лет. Мы с мужем приехали сюда работать в 1950. Я проработала всю жизнь в одном и том же месте — тресте«Уралэнергострой».
Тут родились наши дети, а потом сюда переехали и мои родители. Во второй школе учились мои дети и внуки, я сама туда ходила на курсы английского. Проектное бюро треста работало на верхних этажах нынешнего здания архитектурной академии. Лифта еще не было, и я бегала два раза в день, чтобы кормить грудью маленького сына, сюда, домой. Когда мы только переехали, тут жили только сотрудники треста. За стеной была квартира управляющего.
2,5-комнатная квартира
Квартиры в доме соответствуют всем представлениям о сталинках: высота потолка — 3,4 метра, и вся мебель кажется маленькой. В нескольких комнатах и коридоре расположены встроенные шкафы.
— Вот эта маленькая комнатка была для домработниц, многие их держали, — рассказывает Фаня Гуревич. — Мода такая пошла из Москвы. Я же работала, у меня были дети, поэтому мне нужна была помощь. Существовал профсоюз домработниц, туда можно было подать заявление, и к вам присылали человека. Я могу написать книгу «Галерея женщин» о тех, кто прошел через нашу семью: одна была пьяница, другая — воровка. На шестой я остановилась, она была хорошая.
Эта комната считалась как за половину. Наша квартира была двух с половиной комнатная, у начальника треста — трех с половиной комнатная. Конечно,сотрудники завидовали мне, они считали, что мы шикарно живем. Хотя нас тут было семь человек — шесть членов семьи и няня. Когда мы въезжали, не было никакой мебели, только голые стены. Мой супруг сам сделал книжные полки.
— Вы не можете себе представить: не было стульев, их невозможно было купить. Летом 1950-го у нас был выбор — купить стулья или поехать в Польшу и Чехословакию по путевкам. Мы с мужем наплевали на стулья и поехали, моя мама была нами очень недовольна.
Помещение кухни оказалось слишком маленьким для типового кухонного гарнитура. Фане Ихельевне пришлось половину элементов отдать детям.
Как уживались?
— Меня из-за этого чуть не исключили из комсомола. А это означало бы волчий билет на всю оставшуюся жизнь. Я иду утром на работу пешком по Ленина, и эти ребята, которые в тресте из общаги, тоже идут рядом. Речь у них была своеобразная, мат не проходил. Меня в этой компании увидел один знакомый, и потом мне сказал: «Слушай, я видел тебя на улице, ты с какими-то бандитами на работу шла». Я ему сказала: это не бандиты, а наши сотрудники. Но меня задели его слова, я пришла на работу и сказала: «У нас такие сотрудники, что с ними стыдно ходить по улице». Мне потом поставили это в вину: вот, мол, я какая, что мне стыдно, видите ли, ходить с ними по улице. Но эти ребята были хорошие, они ничего такого не делали. Они работали, трудились, просто их воспитание было таким.
От редакции
«Площадь эволюции» — совместный проект Полины Ивановой, ЕТВ и сообщества «Екатеринбург наизнанку».
Современные фотографии в тексте — Александр Тверской.
Огромное спасибо за помощь Леониду Николаевичу Смирнову, Фане Ихельевне Гуревич, Сергею Соловьеву и другим неравнодушным жильцам.
Благодарим за предоставленные материалы Государственный архив Свердловской области.