В лесу, под раскаты грома и гул дождя, в мир пришел Последний. Он посмотрел на небо, солнечные лучи не пробивались сквозь тучи. Но и без них мир сиял: на деревьях зеленела листва, землю устилала трава - наслаждение для глаз. Под порывами ветра гулял лес и только ливень заглушал его рев. Последний припал к земле и осмотрелся. Кругом рос лес, сам он стоял в яме грязи. В мгновение он добрался до лесной чащи. От бега сердце билось как бешенное, в висках колотило. Не теряя бдительности, он выискивал среди деревьев очертания врагов. Взглянул на поляну. Никого не было. Немного успокоившись, он скинул повязку с лица и вдохнул полной грудью. Ощутил стекающие по телу капли дождя. Он набрал воды в ладони и сделал глоток. От чистоты этого мира перехватывало дыхание. Последний вылил затхлую воду, которую пил раньше, и подставил флягу под стекающую струю дождя. Он довольно, даже радостно, улыбнулся. Выпил немного воды из наполненной фляги, но ему хотелось еще больше прочувствовать этот мир. Он прижался к шероховатой коре дерева. Припал к земле и втянул аромат травы. Осмотрелся по сторонам - ни души. Больше задерживаться на одном месте не имело смысла. Гроза пока не позволяла сориентироваться, поэтому Последний искал безопасное место для ночлега. По пути он набрал немного грибов и ягод. Под особо густым деревом было сухо и нашлось, чем развести костер. Последний, не опасаясь быть обнаруженным по дыму из-за грозы, поджарил грибы и повесил сушиться одежду. Грибы оказались куда вкуснее тех, что они растили в землянках. На ночь он устроился в кроне того же дерева, сытый и согретый. Последний проснулся, как только небо просветлело. Еще в предрассветных сумерках он почувствовал силу и тепло этого солнца. С верхушки дерева было видно окраины леса, его цель. Но Последний не торопился уходить. Он собирался дождаться рассвета, увидеть, как темная синева ночи перетекает в голубой цвет дня. Почувствовать на лице тепло первых лучей солнца. И только после сорваться в путь. *** Вечером Последний выбрался на опушку леса. За ней начинались дикие луга: без дорог, домов или других признаков жизни. Проведя ночь без костра, на следующее утро он направился в сторону горных хребтов, рассудив, что с горных вершин должны стекать талые воды, которые привлекают жизнь. Горы расплывались вдали и путь до их мог занять месяца, но особой проблемы это не составляло. В живом лесу выжить проще, чем в мертвом. Последний иногда углублялся в чащу, чтобы поймать что-то поесть. За неделю получилось убить одного вепря. В жизни он не охотился на животных. Без умения ставить силки, он мог рассчитывать только на меч. И даже так, Последний собирал грибы: находил какие ели слизни или муравьи, чтобы определить безвредные виды. Растирал по коже сок ягод, проверяя, не ядовиты ли они. Ему легко удалось приспособиться. Через дней десять Последний наткнулся на утоптанную тропу, когда пытался по следу выйти на зверя. Он скрылся среди деревьев и припал ухом к земле. Гул был еле уловимый. Он приложился еще в паре мест и сумел определить, откуда идет шум. Так как тропа из глубины леса выходила в открытое поле, Последний не решился идти по ней. Он двинулся через чащу на звук, избегая открытых мест, высматривая следы. Вскоре в воздухе стал слышен шум. Следов на пути становилось все больше: отпечатки подошв, срезанные грибы и обобранные кусты ягод. Тропы становились все шире и приходилось двигаться осторожнее. Задержавшись перед очередной широкой дорогой, Последний уловил цокот копыт, чей-то говор. Он спрятался в кустах. - Не вижу в этой службе ничего плохого. Лучше чем в ополчении воевать. - Но здесь же ГЛУШЬ! В этой деревне всего-то десяток баб и из них лишь пара годных. На остальных без литра и не посмотришь. - Если так на баб тянет, иди в бордель работать. Последний рассмотрел двух наездников. Один полноватый и чернобородый, развалился небрежно на лошади, другой молодой подтянутый вытянулся как стрела на седле. Оба не смотрели по сторонам, не вглядывались в лес. - А тебя не тянет?! В таком возрасте о чем еще можно думать? - у чернобородого солдата голос был груб. - Я думаю о том, чтобы не превратиться в твоем возрасте в пропитый похотливый бурдюк дерьма! - старший дал затрещину прямо по шлему, по лесу разнесся звон. - За все свои годы в городской страже, ни разу не натыкался на таких тупоголовых наглецов! Кто знал, что селяне не внимают советам старших. Молодой недовольно повернулся к напарнику, но на подзатыльник не ответил. - Вними тогда моему совету, езжай в город - там больше десятка баб. И годных может найдешь. - Далеко, с этой дорогой не останется времени на выпивку! Зато тебе такая прогулка только на пользу пойдет. Парень промолчал, а старший продолжил наставлять мальчишку. Они скрылись из виду и голоса их вскоре затерялись среди леса. Последний вздохнул с облегчением, он достаточно быстро наткнулся на людей. Эти двое были вооружены длинными копьями, на плечах висели кольчуги. Последний пришел к выводу, что это охранный разъезд, а значит, неподалеку есть что охранять. Последний скрывался от разъездов, которые попадались все чаще. Все больше тратил времени, чтобы тщательно изучить местность. Он вышел на лесопилку, когда уже стемнело, а людской шум стих. Он ловко вскарабкался на дерево, откуда осмотрел местность. Поле в стороне было усеяно пнями и ямами от выкорчеванных пней. Недалеко от леса находился лагерь, на территории которого стояло пару смотровых вышек. На них угадывалось движение караульных. Внизу солдаты на кострах готовили ужин. На карауле у бревенчатого барака стояли двое солдат, покачиваясь в полудреме. Перед бараком были расставлены палатки, штабеля бревен, уже очищенных от сучьев и коры. Перед лагерем лежал еще не заготовленный лес. Под навесом в стороне от палаток стражников спали лошади. Вдали виднелось зарево, которое явно исходил не от пары костров. Последний убедился, что с его стороны лес валить не собираются и устроился на суку. Он собирался в течении нескольких дней следить за людьми, узнать, как они живут. Понять, как вести себя с местными.
