90-летний участник войны Дмитрий Фёдорович Гридасов о том, как проходят уроки мужества и о даче, которую построил своими руками
Родился Дмитрий Гридасов в Тереховке Солнцевского района Курской области. Когда мальчику исполнилось 14 лет, в деревню пришли немцы.
– В нашей хате в то время жили бабушка, мама, нас трое детей и три мамины сестры. Тётки до войны жили в Курске, но в 1941 году там кушать стало нечего, и они подались к нам. А у нас было сытно. Мы во дворе гусей держали, а в подвале у нас мешки картошки стояли, – говорит ветеран.
В декабре в Тереховке пролегла линия фронта. Немцы сожгли все хаты на противоположной стороне деревни. Гридасовы приютили соседей, которые остались без дома. В небольшой избе стали жить 14 человек. Немцы стали копать окопы, устанавливать пулемёты и делать дзоты, чтобы отстреливаться от советских солдат.
По словам пенсионера, в тот период было очень много наступательных операций наших войск, но после одной из них в доме появился новый жилец.
– Привели к нам немцы в хату раненого пленного пулемётчика и стали допрашивать. А мы с соседским мальчишкой на печке всё слушали. Переводчик задавал ему вопросы – сколько оружия у наших, как питаются, и выспрашивал другие подробности. А он им отвечает: «Меня привезли ночью, в темноте. А утром уже в наступление пошли. Я ничего и не видал». Мы тогда сразу подумали: «Грамотный солдат оказался». Его не убили. Оставили жить в нашей хате. Я его и выхаживал. Лекарств же не было. Солидолом раны смазывал, – вспоминает Дмитрий Фёдорович.
Пуля попала солдату в ногу и прошла через кирзовый сапог. По словам ветерана, немцы очень любили нашу обувь. У советских сапог был широкий подъём, и в мороз можно было портянки потолще намотать.
– У них своя хорошая обувь была, но только чтобы воевать в Африке. Так что забрали немцы у пленного сапоги, даже несмотря на то, что один простреленный был. Вот как мёрзли, – говорит Гридасов.
Оружие красноармейца немцы испортили и бросили в сарай, а юный Митя полез туда, чтобы достать патроны. Это увидел немецкий офицер, который подумал, что подросток партизан.
– Схватил меня за шкирку и к школе потащил. Приволок и ударил в затылок. Я упал лицом в пол. Я-то ничего не вижу, только слышу, как он дважды выстрелил. Даже не понял, куда он стрелял. Лежал не шелохнувшись. Потом слышу, всё тихо, тогда я подскочил и убежал оттуда. Потом мать увидела, что на правом рукаве дырка. Значит, в руку стрелял. То ли припугнуть меня немец хотел, то ли проучить, – рассуждает пенсионер.
Примерно через 4 дня после случившегося наши вновь предприняли попытку прорвать линию фронта, и этого офицера убил советский снайпер.
Но не только жестокость увидел от врагов юный Митя. Встречал он и жалось к детям, подросткам и женщинам. Дмитрий Фёдорович помнит несколько таких случаев.
После 20 февраля 1942 года немцы вытолкали из домов всех жителей Тереховки и погнали в соседнюю Афанасьевку, а затем в Хахилевку. Отправился в путь и пленный солдат. Как только мирное население покинуло деревню, советские войска подумали, что это отступающие немцы, и открыли по ним артиллерийский огонь. В этой неразберихе пленный солдат исчез. В дороге Гридасовы потеряли бабушку и пятилетнюю сестру Мити.
– Мать всю ночь искала их. И вдруг идёт немец и несёт сестру на руках. Оказалось, что он случайно наткнулся на бабку с сестрой. Он два километра нёс ребёнка. Шёл по пояс в снегу, но дошёл и отыскал мать. А бабка там осталась. Тётки пошли за ней и привели. Она очень сильно обморозилась и через месяц умерла, – говорит Дмитрий Фёдорович.
В Хахилевке весной 1942 года начался голод. Люди стали выкапывать мёрзлую картошку, искать съедобную траву и коренья. Тем и питались. А к лету уже созрели фрукты, овощи и ягоды.
– В конце августа мы вернулись в Тереховку. Но деревня была почти вся разрушена. Наш дом уцелел, только крыши не осталось. Через некоторое время мимо нашей хаты отступали немцы на запад. Злые были, раненые, обмороженные. Расстреляли моего друга ни за что. Мы с ним за одной партой сидели. Тогда мы с товарищем из мести пытались избить фашистов коромыслом. Помахали и даже кого-то зацепило. Не понимали мы, что немцы в любой момент могли достать пистолеты и застрелить нас. Но нам повезло, не убили, – признался Гридасов.
Однажды тётю Дмитрия Фёдоровича едва не угнали в Германию на работы. О планах немцев Гридасовых предупредил полицай. Девушку на неделю спрятали в блиндаже. Двух других селянок забрали, а через 2 – 3 месяца пришло сообщение, что на одном из заводов они погибли.
После Курской битвы линия фронта была заминирована. То и дело в местах боёв подрывались дети. Разминированием занялись 15-летние мальчишки.
– В 1943 году до морозов я разминировал поля. Очень много моих одноклассников пострадало. Кто-то остался без руки, кто-то ослеп, кто-то и вовсе погиб, да так, что хоронить было нечего. Много раз меня должны были награждать, но все документы куда-то подевались. Так меня за это и не наградили, – сетует ветеран.
В 1944 году Гридасова призвали в армию. Отправили в Селецкие лагеря, где готовили солдат для фронта. Не успел парень закончить курс молодого бойца, как с Северного флота туда прибыли офицеры подбирать кадры. Выбрали и Дмитрия Фёдоровича. Был очень жёсткий отсев по состоянию здоровья. На 95 процентов батальон состоял из курян.
– Высадили нас в Мурманской области. Весь наш батальон занимался сопровождением кораблей. Отстреливались от немцев, пока судно с грузом шло. Идём, а в 70 метрах бомбы взрываются. На каждом шагу смерть была. Победу мы встретили на берегу, но особо не было возможности отметить. А вот 100 граммов нам выдали в честь этого события. После войны остатки нашего батальона вместо демобилизации отправили на строительство секретных объектов в Североморске. Там мы жили в очень тяжёлых условиях. Ведь голые сопки кругом были. Спали в летних палатках при минусовой температуре. Если портянки влажные бросали на сапоги, к утру они так примерзали, что мы их надеть не могли. Прожил я там 1945 и 1946 годы. А к марту 1947 года батальон был не боеспособен. Все слегли с переохлаждением. В мае 1947 года меня тоже госпитализировали на 5 месяцев. После этого я был признан негодным к несению военной службы, – заканчивает свой рассказ о войне пенсионер.
До 1950 года Гридасов встречался с сослуживцами раз в год. Но потом многие ушли из жизни. В 1953 году скончался последний знакомый – сослуживец Дмитрия Фёдоровича.
– У меня ведь была вторая группа инвалидности, но через два года я отказался от неё. Вылечила меня вода. Заболел я от воды Баренцева моря, а вылечила меня вода Тускари. Я в реке каждое утро купался, – делится секретами долголетия Дмитрий Фёдорович.
Мирная жизнь
Вернувшись в Курск, Гридасов сначала устроился работать в ПОГА-1 водителем. А в 1960 году женился на Таисии Васильевне, которая там работала бухгалтером.
– Я была молоденькая. Он меня на 12 лет старше. Но за мной много народу там ухаживало. Я всех отвадила, и только упорный Митя добивался меня до последнего, – рассказывает Таисия Васильевна.
Именно супруга подтолкнула Дмитрия Фёдоровича закончить 10-й класс вечерней школы, а потом и техникум. После этого Гридасов 40 лет проработал на заводе «Химволокно» начальником транспортного цеха.
Позже Дмитрий Фёдорович возглавил совет ветеранов микрорайона Волокно. Когда-то в нём состояло 120 человек, теперь вместе с председателем – всего девять участников войны. Но ветераны продолжают помнить о войне и каждый год ездят по школам и техникумам для встреч с подростками. В этом году Гридасов тоже нарасхват.
– Я Берлин не брал. У меня есть друг, он штурмовал. На «Катюше» воевал. На них воевать можно было, а вот попробовал бы он повоевать там, где я. Из батальона один живой остался, – поясняет Дмитрий Фёдорович. – Рассказываем подробно о войне в школах на уроках мужества. Но часто в их глазах нет интереса. Не слушают школьники нас, – горько признаётся ветеран.
Вместе с супругой участник войны каждый день работает на огороде. Дача Гридасовых считается одной из самых образцовых.
На участке растут виноград, яблони, вишни, картофель, морковь, помидоры, огурцы и цветы. Вполне возможно, что здесь Дмитрий Гридасов отметит и День Победы.
Алёна Мартынова