«Меня неотступно что-то преследует, мучает, наполняет тоской, омрачает мою жизнь». (Г. Уэллс «Дверь в стене»)
Если вам знакомы эти ощущения (а это депрессия), то это значит, что ваш внутренний ребенок оставлен в одиночестве и нуждается в вашей любви и заботе. Если не обращать на ребенка внимания, то он будет плакать все громче. Если человек совсем о себе не заботится – он умирает. Если заботится мало – у него депрессия. Такой вот медицинский факт.
«Мать Уоллеса умерла при родах, и он рос под присмотром не слишком бдительной и строгой бонны-воспитательницы. Его отец — суровый, поглощенный своими делами адвокат — уделял сыну мало внимания, но был убежден, что мальчика ждет великое будущее. А самому Лайонелу, как я думаю, несмотря на всю его одаренность, жизнь казалась немного серой и скучной».
Отличный пример того, как формируется подобное отношение к себе – ребенок оказывается покинут. Родителям или тем, кто их заменяет, нет до него особо дела, но зато у них есть большие ожидания от него. Чтобы как-то заслужить их внимание и одобрение, ему приходится тянуть на себе груз этих ожиданий и их желания видеть его в строго определенной роли. При этом все, что этой роли не соответствует, объявляется плохим, негодным, стыдным и устраняется, как будто этого никогда и не было. Я чувствую одиночество, потому что я плохой и я должен стать лучше.
«По словам Уоллеса, уже тогда он отличался от своих сверстников — рано научился говорить, проявлял не свойственное детям благоразумие и, по мнению окружающих, вел себя «совсем как взрослый».
То есть у этого ребенка, по сути, нет детства. Уже в очень раннем возрасте он становится ответственным маленьким взрослым. Он считает, что его чувства неважны и будет терпеть, сжав зубы, столько, сколько хватит его детских сил.
«И совершенно непостижимо почему, но Лайонел был уверен, что отец очень рассердится, если он войдет в эту дверь».
Этот кусок отражает тот страх, который испытывает ребенок перед перспективой нарушить родительский запрет. В ожиданиях отца – он успешный и добившийся больших высот взрослый человек. А на самом деле, талантливый, с большим воображением ребенок. Ему запретили быть ребенком и он испытывает большую тоску по тому, чтобы просто чувствовать любовь, играть, и не соответствовать никаким ожиданиям, позволить себе просто быть таким какой он есть.
«Воздух там был невыразимо пьянящим, что давало ощущение легкости, счастья и благополучия. Казалось, будто сад нарисован акварелью — такими чистыми, нежными, изысканными и светящимися красками он ласкал взор. Стоило только попасть туда, и тебя сразу захлестывала безграничная радость…… забыл о дисциплине и повиновении; забыл о своих сомнениях и страхах; забыл об осторожности; забыл знакомую реальность обычной жизни. В одно мгновение я стал самым веселым и счастливым мальчишкой на свете — в том, другом мире. И почему-то у меня было чувство, будто я вернулся домой».
Иногда мальчику все-таки удается вырваться из под родительских запретов и долженствований. В эти моменты он ощущает жизнь такой, какой ее ощущает ребенок, который знает, что его любят, что он в безопасности, что он ценен и важен сам по себе. Моменты абсолютного счастья и доверия себе и окружающему миру. Он возвращается домой – в свое естественное состояние бытия.
«И там был я — маленькая жалкая фигурка: я плакал навзрыд, не в силах сдержать слезы, плакал, потому что не мог вернуться к моим дорогим друзьям, товарищам по играм, кричавшим мне вслед: «Возвращайся к нам! Возвращайся скорей! Меня вернули обратно в этот безрадостный мир, где я был несчастным и жалким! Как только я полностью осознал, что произошло, мной овладело безудержное отчаяние. До сих пор помню, какой стыд я испытал, рыдая в присутствии посторонних, и какое унижение, когда был с позором доставлен домой».
Однако, ребенок все таки не может преодолеть это программирование. Он еще мал, и у него не хватает сил и опыта, чтобы вырваться на свободу. Здесь мы видим его переживания, когда он чувствует, что его спонтанная детская часть оказывается утеряна. Он снова ощущает разрыв привязанности с заботливой родительской фигурой. Он чувствует себя брошенным, жалким, испытывает стыд и отчаяние. Более того, рядом в этот момент не оказывается никого, кто мог бы понять его состояние, разделить с ним его чувства, согреть и помочь пережить это.
«Я пытался рассказать им правду, в результате чего отец впервые в жизни выпорол меня за ложь. А когда я повторил свою историю тетушке, она, в свою очередь, наказала меня за злостное упрямство. В конце концов мне вообще запретили об этом говорить и всех предупредили, чтобы они не слушали мои небылицы. И я вынужден был держать все пережитое при себе, живя лишь воспоминаниями. Но по ночам, уткнувшись в мокрую от слез подушку, я вновь и вновь нашептывал свою историю, ощущая на губах соленый вкус неизбывной тоски, навсегда поселившейся в моей детской душе».
Основная проблема не в том, что дети сталкиваются с сильными неприятными чувствами. В конце концов, это неизбежно. Проблема заключается в том, как реагируют взрослые на эти чувства и потребности. Здесь мы видим, что в ответ на потребность ребенка в привязанности, в том, чтобы его чувства разделили и защитили его, он оказывается наказан, обвинен во лжи. В таком случае ему не удается справиться с переживаниями и они становятся травмой – то есть продолжают оказывать негативное влияние на его жизнь и долго после самого события, которое вызвало эти чувства. Он получает запрет на близость, он понимает, что его переживания никому не нужны и не важны, и что чтобы добиться одобрения ему нужно быть сильным и держать все при себе. Более того, он делает вывод, что он и правда обманщик и фантазер, что счастье и любовь, которые он чувствовал, невозможны, не существуют.
«Думаю, этот второй случай, когда судьба привела меня к зеленой двери, ясно показывает, насколько деятельная жизнь школьника отличается от безграничного досуга ребенка. По крайней мере, мне и в голову не пришло тут же открыть дверь и войти. Видишь ли… все мои мысли были сосредоточены только на том, чтобы не опоздать в школу, — ведь я оберегал свою репутацию примерного ученика. Впрочем, какое-то небольшое желание заглянуть хотя бы в щелочку — да, наверное, было…»
Спустя время, повзрослев, он снова оказывается в ситуации, когда дверь в стене оказывается доступна. Но, наученный горьким опытом прошлого, даже не пытается туда войти. В прошлый раз ему удалось преодолеть страх перед родительским наказанием и позволить себе спонтанность. Однако, это привело к еще более жестокому запрету. Поэтому теперь даже сама возможность заглянуть туда обесценивается и на первый план выход желание поддержать репутацию, что и будет управлять жизнью этого ребенка еще долгие-долгие годы.
Далее по ходу повествования он еще не раз найдет эту дверь. Каждый раз ему будут мешать какие то обстоятельства – поступление в университет и карьера, которую он не выбирал, свидание с девушкой, которая даже не особо ему и интересна, совещания на работе, от которой он не получает удовольствия. То есть каждый раз в ситуации значимого выбора, нам открывается дверь в стене – возможность освободить своего внутреннего ребенка. Со временем, надежда на то, что можно достичь какой-то точки, после которой свобода будет ему дана, становится все меньше. Все больше обстоятельств опутывают его со всех сторон, не давая вырваться и начать жить так, как хочет этого он сам. Несмотря на то, что он уже повзрослел и его родители уже давно не могут его наказать, детский страх разочаровать и разозлить отца продолжает управлять его жизнью. Это заставляет его снова и снова отказываться от того, что ему хочется и что для него хорошо.
«Потом последовали годы упорного труда, когда мысли о двери отошли на второй план. И лишь недавно она снова напомнила о себе, да так зримо, что мной овладело чувство, будто весь мой мир заволокло какой-то тонкой тусклой пеленой. И я думал о ней с тоской и печалью, полагая, что больше никогда уже не увижу ее… Но яркие краски бытия, всегда наполнявшие меня энергией, неожиданно померкли, и это теперь, когда назревают важные политические события и нужно особенно интенсивно работать. Странно, не правда ли? Я начинаю уставать от жизни, и все ее дары при ближайшем рассмотрении кажутся мне ничтожными. С некоторых пор я вновь испытываю мучительное желание вернуться в зачарованный сад».
Постепенно перед нами все больше проступает портрет молодого, талантливого, успешного человека, абсолютно надломленного изнутри. Несмотря на все свои успехи, высокую должность, признание окружающих, в нем нет радости и желания продолжать жить. Он находится в состоянии депрессии, которая только усугубляется новостями о том, что ему предстоит повышение по службе. Если бы карьера была его собственным выбором и отражала его подлинные интересы, то эта новость вызвала бы радость и удовлетворение. Однако, внутри он прекрасно знает, что эта новая ответственность только еще больше отрежет его от двери в стене – от контакта с его детской частью личности. Внутри него начинает зреть бунт – какого черта я без конца должен отказываться от себя? Чего стоят все эти достижения, если я не чувствую никого удовольствия от них? Работа перестает быть интересной, он все глубже погружается в депрессию и ищет выход.
«Потеряв возможность вернуться в зачарованный сад, я словно утратил частичку самого себя. Уже два месяца я практически не работаю — так, минимум необходимого по самым неотложным делам. В моей душе нет покоя — лишь неуемное сожаление. По ночам, когда меньше риска с кем-нибудь встретиться, я выхожу из дома. И брожу по улицам. Да… Интересно, что подумали бы люди, узнав об этом? Член совета министров, глава самого ответственного департамента, бродит, горюя, в одиночестве, чуть ли не во весь голос сокрушаясь о какой-то двери и каком-то саде!»
Наступает момент, когда он уже не в силах отгораживаться от реальности – он живет в противоречии с самим собой. Потеря репутации, статуса и успеха уже больше не пугает его, перед перспективой окончательной потери самого себя. Он готов отказаться от внешней мишуры, ради того, чтобы получить желаемое. Впервые в жизни он готов сделать выбор в пользу самого себя.
«Тело Уоллеса нашли вчера рано утром в глубоком котловане рядом с вокзалом в Восточном Кенсингтоне. Это был один из двух котлованов, вырытых в связи с расширением железнодорожной линии на юг. В наспех сколоченном заборе, который огораживал опасное место, для удобства рабочих имелся небольшой дверной проем. По недосмотру одного из бригадиров дверь забыли запереть, в нее-то и вошел Уоллес».
Я думаю, что у такого выбора могут быть разные последствия. Кто-то, не сумев совладать с собой, и приняв новое решение, полностью разрушает свою жизнь и самого себя, в поисках истины. Кому-то, кто достаточно честен с собой и у кого в жизни было меньше противоречий между своей природой, и тем как он жил, удается многое сохранить. Но в любом случае, Ложное Я, которое человек нес через всю свою жизнь и поддерживал ценой забвения своей подлинной личности, оказывается разрушено.
«Нам наш мир кажется ясным и простым, в нем забор — это всего лишь забор, а котлован — всего лишь котлован. Скованные обыденными представлениями, мы полагаем, что Уоллес безрассудно шагнул в таивший опасности мрак, навстречу своей гибели. Но так ли это было в его восприятии?»
Несмотря на то, что окружающие не поняли выбор главного героя, я считаю, что он все таки смог вернуться к самому себе и повзрослеть, выйдя за пределы необходимости оправдывать чужие ожидания. Мне кажется, что это символическая смерть – смерть для окружения, которое привыкло видеть человека успешным. Смерть, или утрата, прежних иллюзий о том, что счастье и любовь можно заслужить ценой потери себя. И это новое начало, в котором человек может быть в гармонии с самим собой.
Выходом из этой ситуации является честное признание того, что вам как-то нехорошо. Вот все у вас в жизни есть, возможно, а внутри все равно нехорошо. Честное исследование этих чувств, и их причин сможет помочь вам понять, как вы отказываетесь от себя и загоняете себя в этой бесконечной гонке. Нельзя убежать от чувств внутри. Это как травма позвоночника – иногда она беспокоит сильно и почти парализует, иногда почти не чувствуется, но постоянно присутствует и ограничивает ваши возможности. Пока она не вылечена, вы можете быть свободны в ваших движениях ровно настолько, чтобы ее не побеспокоить. Однако, если признать, что эта травма есть, и вылечить ее, вы сможете наконец двигаться так, как этого хочется.
Благодарим за шесть минут вашего ценнейшего времени! Подписывайтесь на наши каналы в: телеграмме и ютьюбе, если хотите стать частью нашего дружелюбного комьюнити и хотите знать больше о психологии :)