«От народных сказок до драм Netflix, рассказы важны для каждого общества – и эволюционные теоретики теперь пытаются выяснить почему», пишет Дэвид Робсон.
Звучит как идеальный летний блокбастер
Красивый король наделен сверхчеловеческой силой, но своим невыносимым высокомерием может нанести ущерб своему королевству. Тут в сюжет входит честный и добрый странник, достаточно частый образ в литературе, который бросает вызов королю. Король получает урок, и два героя быстро становятся друзьями и пускаются в опасные приключения по всему королевству.
Тот факт, что эта сказка все еще читается сегодня, сам по себе примечателен. Ведь это «Эпос о Гильгамеше»*, выгравированный на древних вавилонских табличках 4000 лет назад, что делает его старейшим сохранившимся произведением великой литературы. Мы можем предположить, что эта история была чрезвычайно популярна в то время, учитывая, что в течение следующего тысячелетия можно найти вариации этого стихотворения.
Гильгаме́ш* — правитель шумерского города Урука, правил в конце XXVII — начале XXVI веков до н. э. Стал персонажем шумерских сказаний и аккадского эпоса — одного из величайших произведений литературы Древнего Востока — пояснения пер.
Что еще более удивительно, так это то, что этот эпос читают и любят сегодня, и что так много его основных элементов, включая его согревающий сердце "bromance"**, можно найти во многих популярных историях, которые пришли с тех пор.
Bromance* — тесные несексуальные отношения между двумя или более людьми, как правило, мужчинами — пояснения пер.
Такие общие черты сейчас представляют основной интерес ученых, специализирующихся в «литературном Дарвинизме». Они задаются вопросом, что именно делает историю хорошей, и ищут эволюционные причины, того, почему некоторые рассказы, начиная от «Одиссеи» Гомера и кончая «Гарри Поттером», приобрели такую популярность.
Эскапизм?
Хотя у нас нет твердых доказательств существования повествования до появления письма, мы можем предположить, что рассказы были важнейшей частью человеческой жизни в течение многих тысяч лет. Наскальные рисунки в таких местах, как пещеры Шове и Ласко во Франции, сделанные около 30 000 лет назад, как представляется, изображают драматические сцены, которые, вероятно, сопровождались устным повествованием.
«Если вы осмотрите пещеру, вы увидите ряд разных изображений, и часто кажется, что это повествование, касающееся охотничьей экспедиции», – говорит Даниэль Крюгер в университете Мичигана. Эти истории, возможно, содержали важные уроки для группы слушателей. Некоторые такие рассказы из последнего Ледникового периода до сих пор не исчезли.
Сегодня мы, возможно, не собираемся вокруг костра, но считается, что среднестатистический взрослый человек проводит по крайней мере 6% бодрствующей части времени, поглощенным художественными историями на всевозможных наших экранах.
Чем больше люди читают книг, тем им легче сопереживать другим людям
С эволюционной точки зрения, это было бы ужасно долго по времени и энергозатратно будь повествование — чистым эскапизмом, но психологи и теоретики литературы теперь определили много потенциальных преимуществ для такой художественной зависимости. Одна из распространенных идей заключается в том, что повествование — это форма когнитивной игры, которая оттачивает наш разум, позволяя нам моделировать мир вокруг нас и представлять различные стратегии, особенно в социальных ситуациях. «Это учит нас думать о других людях, также это практика в эмпатии и теории ума», — говорит Джозеф Кэрролл в университете Миссури-Сент-Луис.
Предоставляет некоторые доказательства этой теории сканирование мозга. Оно показало, что чтение или прослушивание историй активирует различные области коры головного мозга, которые, как известно, участвуют в социальной и эмоциональной обработке, и что, чем больше люди читают художественную литературу, тем им легче сопереживать другим людям.
Палеолитическая политика
Крайне важно, что эволюционные психологи считают, что наши доисторические занятия все еще формируют вид историй, которыми мы наслаждаемся. Например, по мере того, как люди эволюционировали, для жизни в больших обществах необходимо было научиться сотрудничать, не будучи "безбилетником", который берет слишком много и ничего не дает, или властным человеком, злоупотребляющим своим господством в ущерб благосостояния группы. Таким образом, наша способность к повествованию и истории, которые мы рассказываем, возможно, также развивались как способ передачи правильных социальных норм. «Урок заключается в том, чтобы противостоять тирании и не стать при этом тираном самому», - говорит Крюгер.
В этой связи различные исследования определили «сотрудничество» в качестве одной из основных тем в популярных рассказах по всему миру. Антрополог Дэниел Смит из Университетского колледжа Лондона недавно посетил 18 групп охотников-собирателей на Филиппинах. Он обнаружил, что почти 80% их рассказов касались принятия моральных решений и социальных проблем (в отличие от рассказов, скажем, о природе). Важно то, что эти истории затем, повлияли на их повседневное поведение: группы, которые, казалось, развивали больше всего устное повествование, также оказались наиболее кооперативными во время различных экспериментальных задач - точно так, как предполагает эволюционная теория.
Послание для зрителей должно было быть громким и ясным: если даже доблестный король должен уважать других, то и вы должны.
«Эпос о Гильгамеше» — один из примеров из древней литературы. В начале сказки царь Гильгамеш может показаться идеальным персонажем, ведь он сильный и мужественный. Но в тоже время, он высокомерный тиран, который злоупотребляет своей властью, используя свои полномочия спит с любой женщиной, которая занимает его воображение. И только после того, как ему бросает вызов странник Энкиду, он узнает ценность дружбы и сотрудничества. Послание для зрителей должно было быть громким и ясным: если даже доблестный король должен уважать других, то и вы должны.
В своей книге «О происхождении историй» ( «On the Origin of Stories») Брайан Бойд из Оклендского университета описывает, как эти темы также проявляются в «Одиссее» Гомера. Пока Пенелопа ждет возвращения Одиссея, ее женихи весь день едят и пьют у нее дома. Однако, когда он, наконец, прибывает в облике бедного нищего, они жалеют Одиссея и предлагают ему убежище (в его собственном доме!). В конечном счете, они познают ярость Одиссея, когда тот снимает маску и сеет кровавую месть.
Вы можете предположить, что наш интерес к сотрудничеству должен был уменьшиться с ростом индивидуализма промышленной революции, но Крюгер и Кэрролл обнаружили, что эти темы все еще были распространены в некоторых из самых любимых британских романов 19-го и начала 20-го веков.
Попросив группу читателей оценить главных персонажей более чем 200 романов (начиная с Джейн Остин и заканчивая Э.М. Форстером), исследователи обнаружили, что главный недостаток антагонистов чаще всего был стремлением к социальному доминированию за счет других или злоупотреблением их существующей властью, в то время как главные герои казались менее индивидуалистичными и амбициозными.
Рассмотрим «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Коварная мисс Бингли стремится улучшить своё общественное положение, поддерживая богатого, но высокомерного мистера Дарси и устанавливая соответствие между ее братом и сестрой Дарси, а также глядя вниз на всех, кто более низкого социального положения. Героиня Элизабет Беннетт, напротив, проявляет очень мало интереса к восхождению на иерархию своего общества таким образом и даже отвергает мистера Дарси по его первому предложению.
Уильям Теккерей в «Ярмарке тщеславия» лихо играет с нашими ожиданиями от главного героя, помещая безжалостную и амбициозную (и, возможно, убийственную) Бекки Шарп в самом центре романа, в то время как ее более дружелюбная (но мягкая) подруга Амелия является вторичным персонажем. Это был, по собственным словам Теккерея, “роман без героя", но в эволюционных терминах возмездие Бекки (так как она в конечном итоге отвергается обществом вокруг нее) — это предупреждение людям, которые могут быть склонны ставить себя выше других.
Шляпы и карликовые шимпанзе
Эволюционная теория также может пролить свет на основные элементы романтической литературы, включая предпочтения героинь: надежные "будущие отцы семейства" (такие как мистер Дарси в «Гордость и предубеждение» или Эдвард Феррарс в «Разум и чувства») или легкомысленные "хамы" (такие как подлые бабники, мистер Уикхэм или Уиллоуби). "Отцы" могут быть лучшим выбором для долгосрочной надежности и защиты ваших детей, но в соответствии с эволюционной теорией, известной как гипотеза «сексуального сына», выбор в пользу неверного хама может иметь свои преимущества, так как такие люди могут передать свою внешность, хитрость и очарование своим собственным детям, которые могут затем также наслаждаться большим сексуальным успехом.
В результате больше шансов, что ваши гены передадутся большему количеству внуков – даже если неверность вашего партнера принесла вам разочарования на этом пути. Именно по этой причине плохие мальчики литературы все еще заставляют наш пульс учащаться, даже если мы знаем их злые пути.
Такие писатели, как Остин, являются интуитивными эволюционными психологами с "потрясающе точным" пониманием сексуальной динамики
Таким образом, такие писатели, как Остин, являются интуитивными эволюционными психологами с “потрясающе точным” пониманием сексуальной динамики, которое будет предвосхищать наши недавние теории, сказал Крюгер. «Я думаю, что это часть ключа долголетия этих историй. Джейн Остин написала эти романы 200 лет назад, а сегодня по ним до сих пор снимаются фильмы.»
Есть еще много идей, которые можно получить благодаря таким прочтениям, в том числе, например, недавний анализ действительно злых фигур в фантастических и страшных историях, таких как заклятый враг Гарри Поттера — Лорд Волан-де-Морт и «Кожаное лицо» в «Техасской резне бензопилой». Общие черты включают абсурдный внешний вид, по-видимому разработанный, чтобы вызвать наш развитый страх заражений и болезней, и наше врожденное чувство межплеменной вражды (злодеи часто несут признаки того, что они находятся вне привычной социальной группы – отсюда причина, почему так много голливудских злодеев имеют иностранные акценты). Опять же, идея заключается в том, чтобы стиль этих злых существ в конечном итоге усиливал наше собственное чувство альтруизма и лояльности к группе.
Писатель Иэн Макэван — один из самых знаменитых литературных голосов, принявших эти эволюционные прочтения литературы, утверждает, что многие общие элементы сюжета можно найти даже в махинациях наших двоюродных братьев-приматов. “Если кто-то читает отчеты систематических исследований стада Бонобо — карликовых шимпанзе, то видит, что шимпанзе отрепетировали все основные темы английской романа 19-го века: союзы создаются и разрушаются; одни индивидуальности растут, а другие падают; строятся интриги; мщение; благодарность; задетое самолюбие; удачные и неудачные ухаживания; траур и скорбь.”, - написал он в книге-эссе по теме «Литературное животное»
Макэван утверждает, что мы должны отмечать эти эволюционные тенденции как источник силы художественной литературы пересекающий континенты и века. «Было бы невозможно наслаждаться литературой из далекого от нас времени или из культуры, которая сильно отличалась от нашей, если бы мы не разделили с писателем какую-то общую эмоциональную почву, какой-то глубокий резервуар предубеждений», - добавил он.
Опираясь на этот глубокий резервуар, история, подобная «Эпосу о Гильгамеше», все еще свежа, если бы она была написана вчера, и ее вечные послания верной дружбы остаются уроком для всех нас, через 4000 лет после того, как ее автор впервые положил стилус на планшет.
Оригинал написан Дэвидом Робинсоном, независимым писателем, Лондон. @d_a_robson on Twitter.
Переведено командой Translate_In.
Оригинал: http://www.bbc.com/culture/story/20180503-our-fiction-addiction-why-humans-need-stories