Найти тему
Фигурант К

Гамак для бойца

Как раненый солдат Николай Корепанов летал под корпусом самолёта

Ветерану Великой Отечественной войны Николаю Ивановичу Корепанову 21 мая будет 94 года, 73 из которых он живёт с осколком от снаряда в голове. При этом участник войны обладает феноменальной памятью (помнит не только подробности боёв, но и даты в которые они происходили) и выправкой (самостоятельно ходит по городу и трудится в саду). Ваш корреспондент встретился с фронтовиком, чтобы расспросить его про «огонь, воду и медные трубы».

– Николай Иванович, расскажите, как для Вас начиналась война?

– Когда началась война, мне как раз исполнилось 17 лет. На фронт меня пока не брали, и я поступил в Серовский металлургический техникум. А 3 сентября 1942 года призвали в Серовский военкомат и отправили вместе с другими парнями на боевую подготовку. Сначала в Еланские лагеря под Камышлов, потом в Тюмень, где тоже проходил обучение и, наконец, в Давыдовку под Воронеж. Я был автоматчиком (сам выбрал эту военную специальность) знаменитой 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Из Воронежа нас сначала отправили эшелоном под Сталинград, но, пока мы туда ехали, в битве наступил перелом, и нас переправили под Курск, где было очень жарко как в прямом, так и переносном смысле.

– А свой первый бой помните, Николай Иванович?

– Отлично помню. Это было 14 июля 1942 года, жара стояла настоящая, наша рота пыталась взять рубеж – немцы его обороняли. Рядом со мной сражался Ковков Коля, мой боевой товарищ. В общем, мы с ним увидели два подбитых советских танка и, используя их как прикрытие, вели огонь по врагу. В пылу перестрелки даже не заметили, как остались одни. Что делать? Решили идти к своим, где ползком, где перебежками. Как сейчас помню, дождь пошёл сильный, промокли сильно.

В общем, кое-как нашли наших, а они нас издали за немцев приняли и открыли огонь. Тогда мы с Колей стали кричать. Короче говоря, только по русской речи они поняли, что это свои. А на следующий день, 15 июля, мы соединились со своим родным 34-м гвардейским полком. Так я получил боевое крещение.

– Ранения у Вас были, Николай Иванович?

– Были, конечно. Первое я получил в 1943 при форсировании Днепра, когда был ранен в бедро. А самое тяжёлое ранение случилось в конце войны в районе Бреслау (ныне польский Вроцлав). Осколок оттуда до сих пор в голове сидит. Если интересно, расскажу, как я его получил.

– Конечно, интересно…

– Это произошло 23 марта 1945 года, мы брали высоту, на которой закрепились немцы. Чтобы поддержать наше наступление, артиллеристы создали так называемый огневой вал, то есть завесу, позволяющую идти в атаку под прикрытием огня. Но что-то пошло не так. Смотрю – мины слишком близко взрываются. В общем, наша атака остановилась и пришлось уже самим прятаться от немецкого миномётного огня. В момент ранения я боли даже не почувствовал – только ощутил, как в голове загудело и то, что голова и грудь стали мокрыми от крови. С собой был индивидуальный пакет: достал бинт, обмотал голову. Сослуживцы, когда увидели, что я ранен – посадили на телегу и отправили в медсанбат, а там сказали, что с таким ранением надо отправить меня самолётом во фронтовой госпиталь. Я, когда об этом узнал, обрадовался. Думаю: «Хоть самолётом полетаю, землей с высоты полюбуюсь, интересно же».

В общем, летел на кукурузнике У-2, под корпусом которого находилось спецприспособление, что-то вроде гамака, вот там я и летел. Сам полёт не помню, так как перед отправкой потерял сознание.

Очнулся в госпитале, который находился на Украине. Мне, как я потом узнал, влили 200 грамм крови. Я иногда шучу, что во мне 200 граммов украинской крови. Видеть бы ту девчушку, которая мне свою кровь дала.

– А дальше что было, Николай Иванович? На войну ведь Вы больше не попали.

– На войну – нет, она через полтора месяца после того ранения закончилась. Меня признали инвалидом третьей группы. Потом я вернулся в Серов, закончил учёбу в металлургическом техникуме, приехал по распределению работать на Северский металлургический завод. Отработал 41 год на стане № 3 в листопрокатном цехе. В 1953 году награждён медалью «За трудовое отличие», в 1967-м году удостоен звания «Почётный металлург». Здесь же в Полевском познакомился с девушкой по имени Роза, создал семью, воспитал троих детей – двух дочерей и сына.

– Вы чудом избежали гибели на войне, получили тяжёлое ранение и, несмотря на это, бодры в почти 94 года. Наверно, здоровый образ жизни ведёте, Николай Иванович?

– Да не особо. До 1967 года курил, потом бросил. А то, что выжил тогда, и сейчас живу – судьба, наверное, такая. Кто-то, видимо, по жизни меня ведёт.