Пропал ребенок, деревенский мальчик Шурик, трёх с половиной лет от роду. Любознательный, всюду сующий свой курносый нос, белобрысый, симпатичный мальчуган «Сулик». За ним обычно присматривали старшие дети : брат Васюра, сестра Нинка, подружка наша. Была у них ещё полуслепая бабушка Нюра, мы часто слышали её надтреснутый голос « Ш-у-урик!», на слух проверяла, где внук? Хватились его в тот раз, когда солнце потянулось к закату, коровы из стада пришли. Кинулись искать, опять старушечий голос завелся «Ш-у-урик!», его перебивали звонкие молодые голоса. Искали везде: в хате и сараях, в саду и за огородом, перешли к соседям.
Смеркалось, родители были уже в панике, ревели выруганные Васюра с Нинкой, бабушка Нюра горько плакала, утирая глаза концами платка. В милицию с поисками не обращались, как сейчас бы это сделали. В ту пору милиция была занята поиском самогона у колхозников и изъятием самогонных аппаратов, а искать детей было как-то не принято в первые часы их пропажи. Да и где она, милиция? До райцентра-двадцать пять километров. Искали пока своими силами, селом, но куда он мог запропаститься?. До ближайшего лесочка далековато, до речки-тоже для детских ножек путь неблизкий, колодцев в деревне не было. Стоял посреди выгона ветряк, крутился в определенное время широкими лопастями-народ шёл за водой. Но заглянули и в небольшую ложбину, которую заполнила вольно лившаяся вода. Нет мальчишки нигде. Цыганский табор не проезжал, чужих людей не видели. На родителей страшно было смотреть, Зина, мать Шурика, металась, обезумевшим взглядом встречая каждого, кто подходил к их двору. Июльские сумерки долгие, но стемнело, приблизилась ночь, отчаянно тревожная, страшная для близких мальчика.
В это время сосед Игорь подъехал на cтрекочущем мотоцикле «Урал» к своему дому. Задержался в клубе, молодость не считается со временем, но завтра рано вставать на «наряд», утреннюю летучку при председателе колхоза. Игорь работал агрономом. Не успел открыть двери гаража, как вышла бабушка, баба Катя. «Пропал Шурик, вся деревня на ногах-ищут.» Игорь остановился, опять толкнул педаль мотоцикла, подъехал к соседям.
Зина сидела у ворот уже неподвижно, застывшим взглядом уставившись в одну точку. Толпились люди, негромко переговариваясь. Скудный свет фар, слабо пробивая ночную тьму, освещал лишь дорогу. Ночные поиски казались бессмысленными, но как остановиться, как сказать об этом родителям, которые с надеждой прислушивались к каждому шороху, бросались на каждый звук.
Игорь уже объезжал дальние деревенские дворы, склады и ферму, временами останавливаясь и заглушая мотор- вдруг где послышится плач ребенка. Как вдруг взгляд его упал в коляску, ему почудилось какое-то движение. Откинув брезентовый верх, он, не веря глазам своим, увидел белеющую детскую ручонку, выставленную поверх пледа. Это был Шурик, виновник деревенского переполоха и родительских страданий, он сладко спал. Выходит, дорогую пропажу Игорь всё время возил с собой.
В освещенный фонарем круг двора он вошел, прижимая к себе скукоженный тючок , из которого трогательно свешивалась детская ножка в сандалике. «Живой- вскрикнула Зина, кинувшись к Игорю-что с ним?». «Тихо, тихо-придержал её тот- спит, с ним всё в порядке». Зина зарыдала, баба Нюра, мелко крестясь, трясла сухонькой головой.
А было всё так. К вечеру, увидев, как к соседнему дому подъехал на мотоцикле Игорь, Шурик, не долго думая, двинулся вдоль плетня к соседям, которые привечали забавного мальчишку. Игорь даже катал не раз Шурика в коляске. Мальчонка по старой памяти вскарабкался опять туда же, прикрылся старым, клетчатым пледом. Игорь возил свою бабушку к фельдшеру на уколы. Баба Катя закрывалась от ветра пледом, шалью цыганской, как она называла плед с бахромой. Оставила в коляске- забыла взять. Маленький Шурик хотел разыграть своего взрослого приятеля Игоря, внезапно выскочив из коляски, крикнуть « Ку-ку! Иголь, а я узе тут!» Но Игорь подошел не один, с ним был незнакомый мужчина. Шурик оробел, ему подумалось, что это и не Игорев мотоцикл, а того, другого дяди и он притаился. Фыркнув, тарахтящий мотоцикл покатил вдоль деревни, ещё дальше и остановился только в поле. Шурик выглянул из люльки, увидел скошенное местами поле, комбайн, точь в точь, как у отца и опять оробел: отец уж точно не похвалит за самовольную поездку. Опять притаился, а Игорь, оседлав своего железного коня, двинулся к клубу по причине молодого возраста. Шурик убаюканный дорожной тряской- крепко уснул.
Теперь, всякий раз, подходя к мотоциклу, Игорь проверял коляску, нет ли в ней притаившегося «Сулика»?