В те годы, мы жили вместе с бабушкой и дедушкой в деревне. Папа работал инженером-электриком в колхозе, куда был отправлен по направлению выданному по окончании сельхоза. Мама занималась нами, дедушка и бабушка переехали к нам и вели домашнее хозяйство. Колхоз был одним из лидеров в области по сбору надоев уже вторую пятилетку подряд. Несмотря на это, численность населения была небольшой, двенадцать дворов по одну сторону реки, и девятнадцать по другую. Водопровод и газ на нашу сторону ещё не завели, приходилось топить углем и носить воду из колодца с другого края улицы. Колодец был выкопан еще в царские времена, и среди местного населения ходили слухи, что раньше, до революции, здесь была деревня, а на месте где были построены наши дворы - по левую сторону от реки, было деревенское кладбище.
В самом конце улицы ещё в метрах двухстах от колодца ютилась покасившаяся хатка, с просевшим фундаментом и засаленными стеклами в окнах. Во дворе перед домишкой картинка не менялась: одинокая баба Даша с неопределенным возрастом, как я думал тогда, что ей лет сто уже точно, сидела и угрюмо нараспев причитала, косясь на наши свежипостроенные колхозные домики. И каждый поход за водой, становился для меня приключением, подойдя поближе к дому бабы Даши можно было услышать, что её причитания и улюлюкания были на самом деле похожи на беседу. Баба Даша что-то рассказывала, спорила, смеялась в ответ и задавала вопросы. Как-то раз я даже видел ее пританцевывающей, как-будто с партнером. Воду я носил утром, когда фонари уличного освещения ещё не успевали погаснуть. Казалось, что баба Даша никогда не спит. Даже на восходе, она уже сидела на скамеечке перед домом и как обычно что-то напевала. Мне всегда было интересно, разобрать хотя бы пару слов из её монолога.
И вот однажды, наполнив оба ведра и оставив их около колодца, я решил подойдти поближе и поздороваться с бабой Дашей. И чем ближе я подходил, тем меньше сомневался в своём внезапном желании. Она как-будто меня ждала. Подойдя на расстояние трех шагов, я увидел что её взгляд проходит сквозь меня, а глаза у бабы Даши мутные, с необычным кукольным прищуром, да и все лицо как-будто из воска. Я попытался говорить, но сам не услышал собственного голоса. Я понял, что потерял дар речи. При этом баба Даша в один момент оказалась рядом со мной, и сказала не открывая рта: "Весь день воду носи, все равно не хватит, всем мало будет". И в следующий момент снова оказалась на своей скамье и продолжила ворковать на своем. По мне пробежал озноб. Такого ужаса я не испытывал никогда. Со всех сил побежал к колодцу, забрал ведра, и не оборачиваясь понес домой.
Не знаю что меня заставило, но весь день я действительно провел за тем, что набирал воду, наполнил ванну, все три бочки во дворе. При чем я даже не осозновал, что делаю, до заката солнца, не чувствуя усталости. От ужина я отказался, мы рано ложились. Спустя полтора-два часа после того как семья отошла ко сну, я проснулся от резкого, едкого запаха дыма и шумного треска горящих балок. Наш дом начал гореть от котельной , находящийся во дворе. Искры из топки подожгли рядом лежащие дрова для распала, но я был к этому готов. Внутренее спокойствие не покидало меня. Я забежал наверх к родителям, разбудил отца. В соседней комнате растолкал деда и бабушку, сестренка уже стояла на улице. Взрослые бросились тушить пламя из наполненных мною днем бочек и ванной. Пока доехала единственная на весь район пожарная машина, пламя было погашено. Большая часть дома не пострадала.
Первое что мне хотелось сделать утром - это отблагодарить бабу Дашу, за то, что спасла нашу семью от неминуемой смерти. После того, как я все рассказал отцу, мы вместе с ним пошли в сторону колодца. Какого же было мое удивление, когда именно в этот раз, скамейка рядом с домом бабы Даши была пуста. Мы постучали в калитку, но во дворе никого не было. Обойдя дом вокруг, мы оба остановились взглядами на двух деревянных крестах с выгоревшими фотографиями. На одной из них я сразу узнал бабу Дашу. Мне даже показалось, что она мне подмигнула. Отец сославшись на то, что я еще ребенок, и нафантазировал всякого, запретил мне подходить к этому дома: мол, нечего тебе там делать, но за водой по прежнему ходил я. И каждое утро баба Даша вставала со своей скамьи и дружелюбно помахивала мне рукой.
Кроме меня бабу Дашу не видел никто.