Начало рассказа здесь
Дедушка Митя вернулся из госпиталя и сразу приступил к выполнению тех же обязанностей, что и до войны. Охотился для района на соболя, добывал пушнину для центральной России. Нормы постоянно повышались, поэтому он по несколько дней и недель. Эти дни тянулись особенно долго. Ведь, когда Митя возвращался, он то рыбу принесет, а то и мясо. А без него голодно, и из лебеды, и из сныти лепешки делала Вера, муки совсем не было.
Всем помогал Митя. Кому забор починить, а кому...
Только в деревне появлялся Митя, как бабы молодые и старые бежали к их дому. Кому добыча преподала (хоть и самим мало было, ртов то много, но и соседям помогал - там тоже дети), кому забор починить, у кого крыша совсем прохудилась. Мужиков то в деревне почти нет, один старый председатель, да еще дет слепой и хромой. А тут Мужик молодой да красивый, с шутками всегда, прибаутками. Не отказывал никому.
Наступил 1943 год. Совсем туго в деревне. Весна. Снег еще не сошел, голод, болезни. Много умерло за зиму. Дмитрия отослали в соседний район. Нет его уже месяц. Тут стук в двери. Пришла соседка Антонина, женщина лет 36-37, принесла муки чашку. Подает тайком, пряча (не своя, это ясно, унесла видать со смены на мельнице). Бери, говорит Верочка, нам с тобой детей надо кормить. Сует Верочке муку и живот прикрывает. Прабабушка муку взяла, слезы вытирает. И стыдно ей, и боязно (узнают - расстрел всем), а дети от голода уже и не встают некоторые. Готовила похлебку, добавляла понемногу, а у самой мысли: "от кого это у Антонины живот растет, мужиков то нет в деревне". Но долго думать об этом было некогда - дел и без этого много.з личного архива (Лесной орех в моей деревне)
Недели не прошло, а в двери стучит соседка, старше Веры на лет 10, которая всегда на их огород косилась, здоровалась сквозь зубы. А тут заходит, на стол 4 яйца кладет, хлеба грамм 300 черного, и 5 конфет. Бубнит что-то типа: "вот прислали, детям принесла, ты бери, бери". А сама боком - боком и в двери. Неужели показалось. Или нет. Тоже живот. Муж ведь живой, письма пишет. Как она так то. Где ж она бесстыжая нашла.
Стали местные женщины подкармливать семью Веры. Она стесняясь, но с огромной благодарностью, принимала продукты и даже какие-то вещи. Самим бы им не выжить в это время. Так и жили. Помогая друг другу.
Война закончилась, легче не стало сразу, но стало на сердце веселее. Весна вокруг, и дети по деревни бегают, за годы войны около десятка появилось, мал мала меньше. Выживем! Раз войну пережили! Но про странности плодовитости местных женщин то тут старушки болтали. Верочке было не до сук с ними обсуждать, дел много и детей.
Стали мужики в район возвращаться. Радость то какая. Но не в каждом доме. Вот и у соседки муж пришел, да только через порог переступил, из дома прям выбежал. Крушить все во дворе стал. Соседка плачет, причитает. Кричит "не убивай". Страшно Верочке, но разнимать побоялась. Пошумели, да успокоились. Смирился муж, что в доме без него ребенок появился. Отчество в документах его, фамилия тоже. Залил водкой обиду, да смирился.
А вот в двух других домах, где мужики вернулись живыми, н е приняли детей, без них родившихся. Переночевали после прибытия день - два, да ушли на совсем. И родных детей бросили. Не простили женам предательства.
Тут и всплыла правда. Помогая по хозяйству женщинам в деревне (и не только в своей), Митя не мог отказать никому и ни в чем. Женщины по мужчинам соскучились, по ласке, вниманию. А те, из благодарности, подкармливали и его семью. Куда ж от этой правды деваться было. Время такое. Осуждать нельзя!
Вот так в нашей деревне и получилось, что не дом, то родственники. Папой прадедушку дети не называли, но знали, что он их отец, уважали его. А бабушку Веру уважали еще больше. Она коса ни на кого за всю жизнь не посмотрела. Гордость ни разу не выказала.
Когда прабабушка это рассказала, я ее спросила, о том, как же она предательство стерпела? Как она не выгнала прадедушку, как общалась с этими женщинами? Ответ ее я поняла, только когда своих детей родила. "Я же, внучка, при мужчине была, при силе, как на него обижаться? Он меня с братьями и сестрами от смерти спас, а потом детей моих от голодной смерти спасал! Я ему благодарна всю жизнь! А эти женщины? В чем они виноваты? В том, что любви хотели? Они же тоже нас спасали. Мы все друг друга спасали!".
А еще, когда Вере было уже около 65 уже, она уже жила одна (если не считать мою бабушку, ее дочь, которая жила не далеко, остальных детей разбросало по всей России и СНГ, а дедушка уже умер), у одной из женщин, родившей от Мити, парализовало дочь Клавдию. Женщина та сама еле уже ноги передвигает, справится не может. тут прабабушка помогать стала, и кушать готовила и прибирала. Через полгода женщина умерла и осталась лежачая Клавдия одна. Так прабабушка для нее стала сиделкой на следующие 5 лет, пока ту тоже не схоронили.
Восхищаюсь своей прабабушкой! И Прадедушкой тоже! нет, он не бабник. Он никогда не обидел свою Верочку ни словом, ни делом. Никогда не пил, не дебоширил. Всегда все в дом! Всегда оба людям помогали. А помощь, как оказалась, разная бывает. Относится к этому можно по-разному. А мы все в деревне Мите нашему благодарны, дружим крепко, и помогаем друг другу так же, с добром и любовью, хоть и живем все за много километров друг от друга.
Если Вам понравился рассказ, ставьте класс, пишите комментарии. Буду рада любому отклику. Спасибо, что заглянули.