РАЗГОВОР С ПОГИБШИМИ ДЕДАМИ
История эта может выглядеть абсолютно нереальной, фантастической и придуманной. Я бы и сам так решил, не будь давно лично знаком с дамой, мне ее поведавшей. Намедни ей удалось поговорить со своими родственниками, воевавшими и погибшими на фронте.
Предыстория же такова. Год назад стою во дворе вечером 9 Мая с георгиевской ленточкой на груди. С парада возвращался. Мимо шла та самая знакомая. Увидела меня, разговорились. И она пожалилась, что не может пойти на "Бессмертный полк" ввиду того, что ничего не знает о своих дедах, кроме информации, что они оба пропали без вести. Где, при каких обстоятельствах, из скупых строчек извещения не поймешь. "Давай, - говорю, - поищу, ты мне только данные скажи".
Поиск выдал, что один ее дед сгинул в первые месяцы войны на западных границах Тверской области, а следы второго теряются в степях под Сталинградом. Кое-какие описания боевых действий тоже удалось найти, из чего я сделал вывод, что оба деда погибли смертью храбрых, но ввиду творившегося хаоса их тела толком не были захоронены, и штабные писари вывели в извещениях родным "пропал без вести". Дама обрадовалась даже такой информации, сказав, что больше всего боялась, что они окажутся предателями, переметнувшимися к фашистам.
А вчера она мне звонит, и с дрожью в голосе сообщает, что ей удалось пообщаться с обоими погибшими дедами. "Нет, Кость, я не пьяная. Я ходила к одной женщине делать расстановку своей семьи, а она умеет вызывать предков, и разговаривать с ними. Вот я и пообщалась с дедушками..."
Уже потом выяснилось, что дама напрочь забыла всю ту информацию о географических привязках, что я ей рассказывал. И сама удивилась, вспомнив, что да, вообще-то было дело, но ее мозг заблокировал эти воспоминания. И общение с духами предков шло фактически с чистого листа.
Вот что поведал первый дед. "Я на войне всего пару месяцев побыл. Поучили нас чему-то, да и отправили на фронт. Кругом хаос какой-то. Где свои, где немцы, вообще непонятно. Дома-то, в деревне, все было ясно. Я на медведя ходил, и четко знал, где враг, и что с ним делать. А тут растерялся. И где-то под Ржевом началась жестокая бомбежка. Струхнул я, и убежал в лес. От своих отбился, и сгинул в болоте"
- Дед, а что ты чувствуешь?
- Тяжело мне, внучка. Я ведь своих-то предал. Смалодушничал. Жить-то хотелось... И назад вернуться испугался. Видел ведь, как дезертиров расстреливают. Думал, может, по лесам пойду, выйду к другим, а там уже обойдется. Но вот видишь, затянуло меня в это болото...
- Дед, я тебя не осуждаю, раз ты сам все понял.
- Ты знаешь, внучка, я бы хотел, раз уж все равно погиб, то чтобы в бою, по-честному. Лучше так, получить пулю в лоб, чем как я... Мучаюсь я от этого.
- Не мучайся, дед. Ты все равно воевал, стрелял по врагу, и не будь тебя, не было бы и Победы. А сейчас иди и получай свою пулю в лоб. И успокойся.
- А так можно?
- Да.
- Тогда я пошел.
И первый дед растворился во мгле, уйдя в свой последний бой, чтобы спустя почти 80 лет умереть за Родину, как подобает ее защитнику, коли уж выпала ему такая судьба.
Слушая этот рассказ, я вспомнил слова Бауыржана Момышулы, говорившего своим солдатам, что пуле без разницы, в чье тело впиваться, но умереть на поле боя куда почетнее, чем получить ее в спину или в затылок. Выходит, прав был панфиловский комбат, так рассуждая. И сколько их лежит по лесам и болотам... Тех, кто в трудную минуту дал слабину, и на том свете теперь жалеющих, что погиб вот так нелепо, не встретившись с врагом лицом к лицу, и не сделав по нему свой последний выстрел.
Второй дед, любитель лошадей, оказался воином осознанным. Он даже поведал свою теорию, что женщина что лошадь: объездил ее, приручил, и дальше будут в семье мир и покой. Нормальной бабе хорошо, когда она хозяина в доме видит и чувствует. Внучка сказала, что дед вообще поразил ее своей мудростью и какой-то особой цельностью и внутренним стержнем.
- Дед, а фашисты - это люди?
- Нет. Вот лошадь - это живое существо, у нее душа есть, а фашист - он нелюдь. Будь он человеком, я бы не смог в него стрелять. А когда знаешь, что перед тобой нежить, то убиваешь его осознанно, не испытывая по этому поводу никаких терзаний.
- Дед, а как ты погиб?
- Тяжелый бой был. На нас танки шли, а нам в поле особо и укрыться негде. Сначала коня моего убило, ну а потом уж и меня... Но я не жалею, раз уж так вышло. Я честно воевал и погиб, вам за меня не должно быть стыдно. И схоронили меня по-человечески, в братской могиле, с моими ребятами. Так что, внучка, не в поле я валяюсь, и ворон мои глаза не выклевал. А что не оформили на меня документы, так что ж теперь. Ты же вот меня нашла, да и пенсию вам платили. Так что я спокойно лежу. Что успел сделать, за то мне не стыдно перед самим собой, и перед вами.
Был еще и третий родственник. Фактически, настоящий дед. Но так сложилась его судьба, что еще до войны ушел он из семьи, и его следы затерялись. Дочь знала только, что он остался жив, писала ему, но ответа не получила. Внучке удалось с ним пообщаться.
"С бабкой твоей мы жили так, что посуда каждый день летала. Оба горячие, ну я и не выдержал, сбежал от нее. Помыкался чуток, а тут война. Вот на войне мне хорошо было. Все четко и ясно. Я ведь на "Катюшах" служил, и мне там раздолье было. Бывало, полезет фашист, а мы быстренько расчехлимся, и делаем залп по фрицам. Их как корова языком слизывала, одни ошметки летели. А вот потом жизнь моя не сложилась. Получил я письмо от мамки твоей, посмотрел на ее фотографию. Красивая у меня дочь получилась, но что я ей отвечу? Так и не написал ей ничего. А фотографию хранил до самой смерти. Спасибо, что ты меня нашла".
Вот такая история. Диалоги воспроизвел с максимальной точностью. Своей знакомой верю, потому что она придумать такое не могла в силу того, что сама в архивах не копалась, и даже в семье у нее таких воспоминаний никогда не было. И я ей озвучивал несколько иные подробности географии и сражений тех подразделений, где воевали ее родственники. Близко, но не так детально. А уж как вы отнесетесь к прочитанному, решайте сами.
