Гибель Кеннеди — звёздный час Коко Шанель!
Бей врага его же оружием
Подруг в приюте у Габриэль не было, но она восполнила этот пробел «общением» с… двумя мертвецами, похороненными на местном кладбище'. Здесь же она похоронила своих старых кукол и закопала подарок отца — костяную пишущую ручку с глазком, самое дорогое, что у неё было. А впоследствии постаралась вычеркнуть из памяти семь долгих лет жизни в приюте, рассказывая о том, будто выросла в престижном пансионе для благородных девиц.
С двадцати лет девушка начала работать в галантерейном магазинчике города Мулен и одновременно попыталась сделать карьеру певицы: исполняла в местном заведении под названием «Ротонда» пару незатейливых песенок — «Ко Ко Ri Ко» и «Qui qua vu Coco», за что и получила прозвище Коко («цыплёночек»). Под этим именем она и вошла в историю.
Певицы из неё не получилось, но на девушку с заплетенной вокруг головы тугой чёрной косой обратил внимание молодой буржуа Этьен Бальсан, ставший её покровителем.
Девушка поселилась в его имении и, не теряя времени даром, стала обучаться верховой езде, основам светского этикета и создавать оригинальную одежду практически из ничего: Этьен был богат, но прижимист, и разнообразить свой гардероб можно было, только начав шить что-то самой.
Коко отличалась не только креативностью. Пожалуй, основными её особенностями были бисексуальность и изрядная доля презрения к мужчинам, о которых много позже Габриэль выскажется более чем откровенно: «Мужчины — наш враг номер один!» Она запросто использовала множество элементов мужской одежды в собственных оригинальных изделиях, очевидно, потому, что ей самой мужские костюмы были очень к лицу, а вот модные корсеты того времени — совершенно ни к чему, учитывая её природную худощавость.
Благодаря Этьену Габриэль познакомилась с его другом — молодым англичанином Артуром Кейпелом по прозвищу Бой. Тот посоветовал ей открыть шляпный магазин и ателье, оказав спонсорскую поддержку. Дело у Габриэль стремительно пошло в гору. В 1913 году она открыла процветающий бутик шляпок в Довиле, а затем принялась создавать собственные оригинальные и практичные женские наряды. Причём Коко никогда не рисовала никаких эскизов и, собственно, ничего не шила: она просто брала ножницы, накидывала ткань на манекенщицу и резала и закалывала материю до тех пор, пока не проявлялся нужный силуэт.
Счастье — быть любимой
Она быстро стала законодательницей женской моды нового века: стремительно набиравшая обороты борьба за равноправие полов требовала и определённых изменений в одежде. С лёгкой руки Коко женщины избавлялись от длинных волос, переходя на короткие стрижки, облачались в спортивные костюмы, матроски и короткие обтягивающие юбки; а загорелая кожа впервые в истории становится не признаком простолюдинок, а модной тенденцией.
Вскоре Артур Бой Кейпел погиб в автокатастрофе. Замену Артуру она нашла довольно быстро, познакомившись с великим князем Дмитрием, внуком Александра II и кузеном Николая II. Не исключено, что она получала глубоко затаенное мстительное удовольствие от своей связи с ним. Ведь теперь она, бывшая простолюдинка, получила возможность взять на содержание настоящего князя, волей судьбы оказавшегося во Франции без гроша в кармане!
«Благодаря тесному знакомству с русской диаспорой среди друзей Коко появляются Дягилев и Стравинский — их она тоже поддерживает материально, выдав более трёхсот тысяч франков на постановку «Весны священной». У неё самой к тому времени хватает клиентов по всему миру, и никакого стеснения в средствах Габриэль не испытывает. Вот в чём она нуждается — постоянно, мучительно — это в том, чтобы её любили. Бывший брошенный ребёнок, девочка из сиротского приюта, которую предал собственный отец, перестаёт чувствовать почву под ногами, если рядом с ней нет обожающего её мужчины: «Женщина не может быть счастлива, если она нелюбима. Ведь ей нужно только это. Женщина, которую не любят, это ноль и ничего больше. Уж поверьте мне: молодая она или старая, мать, любовница… Женщина, которую не любят, — погибшая женщина. Она может спокойно умирать, это уже не важно».
Но даже самые, казалось бы, стойкие и длительные отношения с мужчинами у неё никогда не заканчиваются браком. В том числе и с герцогом Вестминстерским, который ввёл Коко в мир английской аристократии и познакомил с Уинстоном Черчиллем: роман с герцогом продолжался четырнадцать лет, но законной женой мадемуазель Шанель так и не стала.
Немецкий роман
Русский и английский периоды в её жизни закончились, и в 1940-х начался новый — немецкий. Он ознаменовался тем, что в оккупированной Франции Коко становится любовницей атташе германского посольства и агента абвера Ганса Гюнтера фон Динклаге, с которым всю войну, не скрываясь, жила в отеле «Ритц». Заодно она постаралась осуществить свою давнюю мечту — избавиться от еврейских конкурентов Вертхаймеров, чтобы получить полную монополию на производство и продажу духов. Есть версия, будто Коко была завербована Динклаге и в качестве нацистского агента предприняла попытку провести переговоры со своим давним знакомым Уи1 стоном Черчиллем по поводу заключения сепаратного мира с Германией. Но у Коко ничего не вышло — Черчилль не удостоил её аудиенции. А Франция предательства не простила: мадемуазель Шанель была арестована, ей грозила участь других женщин, состоявших в любовной связи с оккупантами, — таких женщин брили наголо и прогоняли по улицам освобождённого Парижа. Впрочем, гордая и независимая Коко угроз подобн ого рода не испугалась: «Если женщина в моем возрасте (ей было уже далеко за пятьдесят) заводит любовника, она вряд ли будет интересоваться его политическим кредо и заглядывать в паспорт!…».
Благодаря прежним связям, не без помощи герцога Вестминстерского, Габриэль отделалась относительно легко: ей «всего лишь» было предписано в течение 24 часов покинуть пределы Франции.
Следующие десять лет мадемуазель Шанель прожила в Швейцарии, в Лозанне. Причём какое-то время — все с тем же Динклаге, беззастенчиво пользующимся её благосклонностью и финансами, пока Коко не надоело содержать «этого настоящего тунеядца». А вот с бывшим шефом СД Вальтером Шелленбергом она до конца его дней сохраняла прекрасные отношения, была с ним рядом, когда тот умирал, и даже похоронила за свой счёт: у вдовы Вальтера денег не было. Хотя и считается, будто Шелленберг шантажировал Коко, угрожая полностью раскрыть правду об операции «Модная шляпка» и доказать прямую причастность мадемуазель Шанель к деятельности абвера.
Десять лет спустя господа Вертхаймеры (да-да, те самые) уговорили Коко вернуться во Францию: без неё бизнес по продаже духов угасал, так что в интересах дела им было выгоднее простить мадемуазель Шанель и преумножить свои миллиарды. Она согласилась… и уже в 1955 году вновь оказалась во главе парижской и мировой моды. А звёздный час мадемуазель настал, пожалуй, в 1963-м году, когда в Далласе застреленный киллером американский президент залил своей кровью розовый костюмчик с чёрной окантовкой, надетый на его супруге Жаклин, — это был костюмчик от Шанель…
Казалось бы, она добилась в жизни всего, чего могла пожелать: всемирной славы, всеобщего признания, богатства, роскоши… Но умирала Коко абсолютно одинокой, пережив всех своих возлюбленных и большинство друзей. Ей было 87 лет. Её состояние исчислялось 160 миллионами долларов, но в гардеробе при этом имелось всего три платья.
По словам служанки, последнее, что произнесла мадемуазель Шанель, было: «Смотри, как оставляют подыхать».