Всю зиму мы ждем лето, сезона отпусков и загара, яркого, горячего солнца, теплой воды в море и наплыва отдыхающих. С ноября месяца мы с Альфредом нанизываем на ниточки орехи и покрываем их вкуснейшей пастилой из пакетированного сока. Альфред любит орехи и фотографироваться. Он мне как брат, как сын и как подсобный рабочий. Я его купил у дяди Артура, потратив всю выручку с продажи вареной кукурузы на побережье. Расширяя спектр оказываемых услуг для отдыхающих, я серьезно задумался над тем, что одной чурчхелы и кукурузы недостаточно. Половину выручки забирает мама, четверть забирают менты, ещё четверть дядя Артур. Поэтому хожу все лето голый в один шортах и сланцах.
Заметив мое усердие и серьезную предпринимательскую жилку, дядя Артур предложил мне свою обезьянку, которую почему-то называл Арнольд. С новым хозяином пришла новая жизнь. Имя нужно было выбрать новое. Меня то зовут Вова, но я всегда хотел быть Альфредом. И в честь Хичкока, поклонником которого я являюсь, своего нового партнера я именно так и назвал.
У одного из вдрызг напившихся отдыхающих в прошлый сезон была изъята зеркальная камера с флешкой на восемь гигабайт. Все необходимые инструменты для освоения новой ниши в бизнесе были готовы. Кроме кукурузы, чурчхелы и маминых петушков из жженого сахара, появилось перспективное направление: фото с обезьянкой на память. Альфред должен был пожить ещё года два-три, как обещал дядя Артур. А седая голова - это просто зимняя линька.
В соседнем курортном городке проживает моя зазноба - Оксаночка. Она как и я предприниматель, в конце каждого мая, она надувает свои два банана, а брат привозит свою моторную лодку. По совместительству в бригаде МЧС они состоят как внештатные спасатели, проводят инструктаж, обучают технике спасения утопающих и искусственному дыханию рот в рот. Спокойно смотреть на то, как Оксана проводит инструктаж не получается даже у Альфреда, сидя на моем плече, он начинает судорожно перебирать волосы у меня на макушке и тереться о мое ухо обратной стороной спины.
Оксаночка невероятная. Втихаря я её фотографирую, несколько раз всю флешку забивал её фото. Компьютера у меня нет, распечатываю в магните. Когда из терминала выходит ещё теплое фото, мне очень хочется порадовать себя собственноручно, столько нежности во мне просыпается, не успеваю добежать до флигелька где варю чурчхелу. Маму прошу в это время не заходить, она знает что я люблю медитировать. Альфреда отдаю ей, постоянно путается под руками. После того как я помедитирую на Оксану, я снова возвращаюсь в тело бизнесмена и пока кукуруза не прокисла окончательно, мамины петушки не растаяли, я набиваю полные пакеты из Ашана товаром и продолжаю заниматься прямыми продажами. Альфред на плече. Мама ждет денег, дядя Артур тоже, менты так же дышат в затылок.
Нарезаю зигзаги по пляжу, конкурентов побеждаю высоким уровнем сервиса и очаровываю своим природным обаянием. Только бы Оксаночку, зазнобу мою, на банане покатать. С этими мыслями в очередной раз проходил я мимо их спасательной вышки, бананы и катер были припаркованы.
Оксаночка на самом краю волнореза получал солнечный удар, как выяснилось потом. На моих глазах солнечная радиация сделала свою дело. Объект моих регулярных медитаций оказался в воде, рухнул как-будто ноги подкосились. Плавать я не умею, но другого повода сблизиться с моей принцессой у меня могло бы не возникнуть никогда.
Я вмиг забежал на волнорез, добежал до края и увидел колыхающиеся на волнах бесчувственное, но такое вожделенное и манящие своими загоревшими выпуклостями тело Оксаны, хорошо что багор захватил. Зацепив за трусы Оксану, недалеко уплыла, аккуратно, чтобы не оборвать лямку купальника, потянул её к волнорезу, одной рукой схватив её за волосы, другой за трусы, я вытащил её на сушу. Оксаночка не дышала, вспомнив технику на её инструктаже, я сначала забросил её ноги себе на плечи и попытался добиться того, чтобы морская вода покинула её легкие.
Рот Оксаны был открыт, но ни капли воды, покидавшей прекрасное тело я не увидел. Ничего не оставалось, кроме как применить технику искусственного дыхания рот в рот. Мой долгожданный массаж сердца, который я тренировал сначала на маме, а потом на Альфреде, был готов к исполнению. Самое главное мощно и качественно вдуть большое количество воздуха прямо в рот, пережав ноздри и после этого ударить по груди. Я ждал этого момента всю свою жизнь. Рот и прекрасная грудь Оксаны, ждали моего вмешательства. Так усердно, я ещё никогда никому не вдувал и с такой ответственностью никогда никому не массировал сердце с правой и с левой стороны. Жаль что все усилия мои были напрасны.
Об этом дне, как и о попытке спасения моей зазнобы, забывать я не хочу, мы бы все равно не были вместе. На прощание поняв что у меня ничего не вышло, я сделал ещё несколько фото Оксаночки и её фото с Альфредом. Пойду распечатаю в магните, пока тепленькие. Помедитирую.