Туристу в Помпеях предлагают увидеть город-c-открытки – вылизанный, мощенный булыжником, благоухающий смолой пиний, умиротворенно-сонный. На самом деле, был он совершенно другим: шумным, вонючим, бесстыдным; короче, «отовсюду наш слух ранят стоны» – то боли, то наслаждения.
Ну, жили здесь 2 тысячи легионеров-ветеранов на 10 тысяч населения – можете себе представить атмосферку: эдакий вечный День десантника – только в ту пору милиции-полиции не было в заводе, а потому в фонтанах энергичные военные пенсионеры купали не только себя, но кого угодно и когда в голову взбредет. Незадолго до извержения, упокоившего помпеянцев навеки, они вышли на кулАчки против горожан Нуцерия: постелили тех во множестве, а упокоили в мире (RIPнули, короче говоря) столько, что помпеянцам потом, в наказание, из самого Рима запретили проводить гладиаторские игры.
Глядя на душераздирающую и слезоточивую картину «Последние дни Помпеи», помни: там просто не было эфирных дев, пластических юношей и прочих агнцев в товарных количествах, чтобы ими мостовые устилать. Вообще, погибла в этом самом трагически знаменитом из исторических извержений едва ли 1000 человек, много – 2 тысячи.
Пыхал-предупреждал Везувий долго: все, у кого инстинкт самосохранения не атрофировался, успели собраться-подпоясаться и умотать от греха подальше. Остались только самые безрассудные и самые жадные – безрассудно-жадные, короче. Не то, чтобы их было не жалко, но и объявлять это главной бедой цивилизованного человечества – тоже как-то неправильно, что ли.
Но на визитеров Помпей, с их интернет-восторгами и экзальтированным онлайн-заламыванием рук, вы нагляделись порядком. Тут будет о том, про что обычно молчат.
От итальянцев я ждал большего уважения к древностям – хотя, конечно, с чего бы? Помпеи раскапывают уже почти триста лет, из которых первые двести, ученые, помимо исследовательской добросовестности, должны были руководствоваться национальными интересом и гордостью. Говорят, помпеянские фрески, которые изрядно пострадали от воздействия газа-раскаленного пепла-лавы, восстанавливали как бог на душу положит – чтоб выходило поярче и соответствовало стандартам изячества эпохи, когда проводилась реставрация.
Конечно, Неаполь 18-19 веков – это не Конотоп, но, все-таки, и не античный Рим: воссоздание выходило, в общем, довольно приблизительное. Это обычная беда: наткнулся я тут на плач английских искусствоведов – стенают, что Сикстинскую капеллу, в последний раз подновляя, раскрасили, как цыганскую кибитку; уверяют, что Микелянджело с Рафаэлем и прочие флорентинцы, глянув на этот вырви-глаз, немедленно б ослепли, а потом удавились бы на выдранных друг у друга бородах (ТУТ и ТУТ)
Искусствоведческие пакости в Помпеях начались ото входа: сначала бросился в глаза какой-то бронзовый мужик исполинских размеров.
Он явственно пристроился за стенкой отлить: правда, когда мы подошли, уже делал вид, что всего лишь разглядывает свое копье.
Затем на Форуме встретили кентавра с окошком в заднице:
из мощного конского бедра глядел хладно римлянин, а под копытами человеколошади вьюнами вились зомби в погребальных пеленах.
Произведение многозначительное, но небесспорное: за какие такие заслуги плод скорбных трудов некоего Игора Митоража (поляко-немца, которого даже Гугл помнит плохо) был воздвигнут тут? А хрен его, этого Митоража, знает. Писающий мужик, кстати, миторажевых же рук дело. Даже фамилия – бр-р-р-р, будто чё-то из гнойной хирургии.
Раз про изнанку обещал говорить, храмы и амфитеатры опущу: они в википедии есть. Про ларов и ларарий, может, помяну только: храм общинных богов был обширен и богат. Любили горожане свой город, сильно любили, хотя напоминал он Бирюлево – не реальное, а из анекдотов, где бирюлевцы подметки на ходу режут.
Сейчас археологические находки и трупы, отлитые в лаве с пеплом, хранят в бывших зерновых складах и в общественном сортире: они – наилучшим образом сохранившиеся в Помпеях здания.
Наверное, так немного неправильно, но это результат профдеформации: нет для археолога ничего вожделеннее, чем нетронутый древний сортир. Куда человек вечно роняет ценное, а поднять потом брезгует? Вот-вот! А помпеянские сортиры были богатырские, многоафедронные, чудовищных площадей и объемов: спустя 2 тысячелетия разгребать их для знающего в науке толк человека – просто кайф. В этом смысле, за техническую изощренность, римские домашние туалеты археологи очень не любят: эти уголки уединения устроены так, что регулярно чистились – там даже пергаментного пипифакса не найдешь.
По счастью, такую роскошь помпеянцы позволяли себе в исключительных случаях: богатых домов было в городе несколько десятков. Они стояли открытыми настежь: нет, не в гости хозяин звал, но хвастался – «вот, живу не тужу, справно быт обустроил, а тебе, плебейская морда, вовек так не спать-не есть!».
Ну, и охраняли богача от лихих людей его собственные рабы. Кстати, может показаться дивным, но римский человек не знал уединения и боялся его: дни напролет кто-нибудь да был рядом, шумел-галдел. И общественных сортиров точно не чурался ни один патриций.
Если дочитали и не заскучали, не сочтите за труд - поставьте лайк:)
Про бордели начал ТУТ, а продолжу в понедельник