Саратовский историк и французский писатель вместе развеяли мифы, которые почти столетие окружали загадочную персону "последнего солдата" Великой армии Наполеона.
Текст: Евгений Резепов, фото: Андрей Семашко
Угол дома, стоящего на пересечении улиц Дзержинского и Вольской, саратовцы приспособили для расклейки всевозможных объявлений. Разноцветные листки занимают почти все пространство вокруг мемориальной доски, посвященной наполеоновскому ветерану, жившему в городе. Местные остряки обычно шутят, что лейтенанта Савена снова окружают, как при Березине. Когда доцент кафедры истории России и археологии Саратовского госуниверситета Виктор Тотфалушин привел на этот перекресток французского писателя Ива Готье, доска, как обычно, находилась в осаде объявлений.
"На этой улице жил и почил в возрасте 126 лет русский француз Николай Андреевич Савен (уроженец Парижа), получивший образование в городе Туре на берегу Луары. Он оказался в России в рядах армии Наполеона, был взят в плен на Березине, направлен в Саратов, где принят под покровительство губернатора города Алексея Панчулидзева. Став преподавателем французского языка, живописи, истории и даже фехтования, он снискал себе почтение всего города. Саратов стал его второй родиной, где он мирно жил и скончался 29 ноября 1894 года в собственном доме, который был расположен в нескольких метрах отсюда".
Эта мемориальная доска появилась на стене дома в 1998 году. Открытие ее прошло с помпой: в Саратов приехал тогдашний чрезвычайный и полномочный посол Франции в России Юбер Колен де Вердьер, а в почетном карауле стояли солдаты, одетые в военную форму образца 1812 года. Был и французский штандарт с императорским орлом.
САРАТОВСКИЙ ФРАНЦУЗ
Французский писатель-русист, автор 12 книг о России Ив Готье долгие годы служил переводчиком в издательстве "Прогресс". О необыкновенной судьбе своего соотечественника Николя Савена он узнал случайно. Как-то московский таксист, по выговору угадавший в своем пассажире француза, обратил внимание Ива на статью в газете, в которой рассказывалось о бывшем солдате наполеоновской армии. Якобы он прожил в Саратове восемьдесят лет, зарабатывал на жизнь уроками фехтования и французского и умер там же на 127-м году жизни!
Саратов был знаком Иву Готье: одно время писатель работал директором речных круизов, читал французским туристам лекции о русской культуре на круизном лайнере "Александр Бенуа".
Одиссея французского солдата, умершего в Саратове, так заинтересовала Ива, что он стал собирать все публикации о Савене. В том числе и статьи саратовского историка Виктора Тотфалушина, благодаря которым и началась их переписка. По просьбе Тотфалушина Ив Готье занимался поиском следов Николя Савена в архиве исторической службы Министерства обороны Франции.
Личная встреча Ива Готье и Виктора Тотфалушина состоялась в 2010 году, когда "Александр Бенуа", на котором Ив Готье продолжал работать директором круиза, причалил в Саратове. После домашнего обеда Виктор повел гостя прогуляться по городу. Больше всего они разговаривали, конечно, о Николя Савене. Виктор показал французу места, где мог бывать бывший солдат во время долгой жизни в Саратове. Вот городской Крытый рынок, построенный на месте Митрофаньевской площади, куда наполеоновский солдат ходил за продуктами. Вот кинотеатр на улице Кирова, построенный на развалинах католического собора Святого Климента, прихожанином которого был месье Савен. Но главная "достопримечательность" — угол дома на перекрестке улиц, на котором красуется мемориальная доска с указанием, что дом Савена располагался поблизости — буквально в нескольких метрах. Но Виктор объяснил Иву, что это — ошибка. На самом деле дом Савена находился по другую сторону улицы — в соседнем квартале. Точный адрес саратовского пристанища последнего наполеоновского ветерана так и не смогли установить. Часть исследователей писали о доме № 70. Но такого количества домов короткая улица, как объяснил Виктор Тотфалушин, вместить не может. Так что, скорее всего, дом Савена надо искать на улице Грошовой (ныне Дзержинского), где-то между Ильинской (ныне Чапаева) и Вольской.
Французского ветерана, проживающего в Саратове, первым "раскопал" местный журналист и краевед Николай Федорович Хованский. В своей статье он утверждал, что "Савену теперь идет 126-й год", "он имеет вид еще бодрого для своих лет старика, читает без очков, но слышит не вполне хорошо". Именно эту публикацию "одной русской газеты" имела в виду "Ле Пети Паризьен", сообщая своим читателям о французском "Мафусаиле", способном "таскать с рынка свертки весом до 40 фунтов". Здание Крытого рынка было построено в Саратове в годы Первой мировой войны. Здание, выполненное в архитектурном стиле модерн, венчает стеклянный купол. Савен видеть рынок таким, конечно, не мог. Зато жители Саратова нередко видели, как старик-француз возвращался с продуктами с базара, который находился тут же, на Митрофаньевской площади...
Спустя три года после статьи Хованского Савен неожиданно получил письмо из Лиона за подписью некоего Ипполита Делестра. Лионский архитектор Делестр называл себя племянником Савена, пригласил старика перебраться на родину и обещал предоставить родственнику кров, а также окружить его заботой и любовью.
Затем судьбой ветерана заинтересовался редактор журнала "Братская помощь" Прокопий Андрианович Устимович, выхлопотавший старцу денежный подарок от императора Александра III в размере 300 рублей. Он же в 1888 году заказал в саратовском фотоателье первую из двух существующих фотографий Николя Савена, а затем опубликовал о наполеоновском ветеране статью в своем журнале.
Интересно, что побывавший еще в 1858 году в Саратове великий романист Александр Дюма обошел вниманием солдата Великой армии, ставшего на чужбине учителем фехтования. Во время обеда у своего соотечественника, владельца шляпного магазина Сервье, писатель познакомился с полицмейстером, совершил с ним прогулку по Саратову, но о Савене так и не услышал! Тогда на старого француза в Саратове попросту не обращали никакого внимания: иностранцев-поселенцев в Саратове было предостаточно. Здесь жили военнопленные и Крымской кампании, и Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Кстати, Виктор Петрович Тотфалушин и сам внук венгерского пленного времен Первой мировой войны, оставшегося в России.
Жизнь Савена резко изменилась после его встречи со статским советником Константином Адамовичем Военским, служившим в Саратове с 1893 по 1896 год. Это именно он отправил в апреле 1894 года письмо знаменитому издателю газеты "Новое время" Алексею Сергеевичу Суворину. А через месяц в издании появился написанный Военским биографический очерк, рассказывающий о бравом лейтенанте 2-го гусарского полка, кавалере ордена Почетного легиона Николя Савене, который был с Наполеоном в Египте, сражался под Аустерлицем и Йеной, видел пожар Москвы, а теперь в возрасте 126 лет разводит цветы в Саратове. Эта статья произвела эффект разорвавшейся бомбы не только в России, но и в Европе. Кстати, в письме Суворину Военский живописал, как он бегал к старику-французу с томиками Тьера и Михайловского-Данилевского и как его поражала точность рассказов ветерана.
МИГ СЛАВЫ
Виктор Тотфалушин подсчитал, что с 1894 по 1900 год во Франции появилось не менее 12 газетных статей, результатом которых стал поток писем в Саратов. Французские журналисты повторяли биографию Савена, изложенную Военским, включая и призыв автора о материальной помощи ветерану. В фонде Военского, который хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, саратовский историк обнаружил благодарственное письмо Савена, опубликованное на страницах "Фигаро". Ветеран был тронут вниманием своих соотечественников, пожелавших помочь старому солдату, и называл Россию своей второй родиной.
Французское правительство прислало медаль Святой Елены, полученную Савеном из рук саратовского губернатора, князя Бориса Борисовича Мещерского. Медаль эта была учреждена в 1857 году Наполеоном III для награждения оставшихся к тому времени в живых ветеранов революционных и Наполеоновских войн. Награду сопровождала грамота за подписью военного министра Франции Огюста Мерсье.
А в октябре 1894 года посольство Третьей французской республики отправило губернатору Мещерскому уведомление о назначении Савену пожизненной ренты 400 франков в год. Но пожить на дивиденды от славы последнему наполеоновскому ветерану удалось лишь месяц. Из репортажей с похорон Савена, опубликованных в саратовских газетах, становится ясно, что церемония проходила с помпой. В почетном карауле стояли офицеры местного гарнизона и представители гражданских властей. Медаль Святой Елены лежала на подушечке. Подробно были описаны проводы катафалка на римско-католическое кладбище Саратова. Позднее на деньги Санкт-Петербургского общества французов-переселенцев на могиле Николя Савена был поставлен памятник. В 1896 году на средства той же французской колонии была выпущена книжка о Савене.
Виктор Тотфалушин разыскал эту библиографическую редкость. Он надеялся узнать дополнительные сведения о Савене, но выяснилось, что в книге содержался лишь пересказ очерка Константина Военского на французском языке. Однако к тому моменту этот источник вышел из доверия у Виктора Тотфалушина.
Дело в том, что еще при жизни Савена не все приняли его рассказ о себе за чистую монету. Например, полковник фон Фрейман из финского города Фридрихсгамна попросил друга во Франции навести справки о ветеране в канцелярии Министерства военных дел. Тогда-то и выяснилось, что Савен не числился в списках кавалеров ордена Почетного легиона. В то же время в Саратов пришел запрос из Генерального консульства Франции в Санкт-Петербурге. Французские дипломаты просили точных сведений о старожиле. Пристав 1-й части Саратова Кузьмин, получивший от полицмейстера задание подготовить ответ на консульский запрос, отправил к Савену околоточного надзирателя. Савен посланца не принимал, ссылаясь на болезнь, а потом через дочь передал, что требуемых от него сведений он дать не может. Пусть идут к Военскому. Но Военский так затянул с предоставлением документов, что подгоняемые начальством полицейские озвучили французам устоявшуюся версию. И саратовский полицмейстер подтвердил, что "бывший лейтенант французской армии Наполеона 1-го Николай Андреевич Савен 126 лет проживает в Саратове по Грошовой улице в доме дочери своей Евдокии Савен с января месяца 1814 года безвыездно, имеет свидетельство Саратовского губернского правления, от 9 октября 1847 г. за № 16362, о принятии им Российского подданства и свидетельство Саратовской классической гимназии, от 27 марта 1835 г. № 290, на право преподавания французского языка. Документы в настоящее время находятся у помощника тюремного инспектора г. Военского. А прочие же документы сгорели".
Так благодаря Военскому, саратовскому полицмейстеру и журналистам легенда о "последнем солдате Наполеона" просуществовала более века. Многократно повторяясь, она обрастала невероятными подробностями. Писали о том, что Савен воспитывал детей своего друга, губернатора Панчулидзева, что обучал отпрысков знатных семей Саратова. И будущий литературный критик Николай Чернышевский тоже брал уроки французского у Савена. И при Бородине лейтенант был ранен. И в плен на Березине Савена взял сам атаман Донского казачьего войска Матвей Платов...
Виктор Тотфалушин в своей первой публикации о французских военнопленных в Саратове тоже повторил эту легенду о Николя Савене, однако нестыковки в его биографии заставили историка начать расследование. Так что уже к 2002 году Тотфалушин выяснил следующее: Савен называл себя лейтенантом 2-го гусарского полка, но в 3-м корпусе маршала Мишеля Нея, воевавшем в России, был только 11-й гусарский (голландский) полк. А 2-й гусарский полк в это время сражался на Пиренеях против англичан. Нет Савена и в списках награжденных орденом Почетного легиона. Не оказалось его и в сводном списке пленных офицеров, прибывших в Саратовскую губернию до 15 февраля 1813 года.
Затем петербургский историк Борис Миловидов обратил внимание своего саратовского коллеги на архивный документ из фондов РГИА. В нем фигурировал Николай Савен, унтер-офицер 24-го егерского полка. Попав в плен, он был направлен в уездный город Хвалынск Саратовской губернии, а в 1813 году принял российское подданство. В 1816-м он женился на купеческой дочери, в браке родились четверо детей. В 1834 году Савену отказали в просьбе вернуться на родину, поскольку по распоряжению от 1826 года отпускать на родину разрешалось только холостых военнопленных. А в 1839-м Савен с семьей перебирается в Саратов и записывается в саратовское мещанство. При подворной описи мещан был составлен его словесный портрет: рост 2 аршина 3 вершка, большой нос. Сведения о времени переселения Савена в Саратов разрушили еще одну легенду: ветеран не мог пользоваться покровительством губернатора Алексея Панчулидзева, который возглавлял губернию лишь до 1826 года и умер в 1834-м.
А в 2007 году профессор Саратовского университета Сергей Мезин опубликовал хранящийся в фондах Государственного архива Саратовской области стихотворный поздравительный адрес Савена саратовскому губернатору Михаилу Галкину-Враскому. Судя по этим виршам, большим знатоком родного языка Савен не был. Однако французский язык преподавать он мог. И преподавал, ведь в фонде Военского много тому доказательств.
РАЗВЕНЧАНИЕ МИФОВ
Вооружившись всеми этими сведениями, Ив Готье подключился к поискам следов Савена во Франции. Тогда-то выяснилось, что ветеран и в этой части своей биографии кое-что выдумал. Например, Савен утверждал, что получил образование в иезуитском колледже в Туре. Но это учебное заведение было закрыто по указу Людовика XV еще в 1762 году, то есть до рождения Савена. Дальше — больше. В Великой армии Наполеона существовал только 24-й гвардейский конноегерский полк. Но в списках полка, хранящихся в военных архивах, фамилия Савен не обнаружилась.
Но тут исследователям помог коллега Тотфалушина из Екатеринбурга Владимир Земцов. Он предположил, что во французской армии аналогом русских егерей были солдаты легкой пехоты. И вот в списках 24-го полка легкой пехоты под номером 10429 и обнаружился искомый Савен! Выяснилось, что на самом деле его звали Пьер Феликс. Он родился в Руане в 1792 году. Последние сомнения отпали у Ива Готье при изучении содержавшегося в документе словесного портрета: рост 1,56 метра. Это соответствует "русскому" росту 2 аршина 3 вершка, указанному в заявлении Савена от 4 октября 1839 года.
В 24-й полк легкой пехоты Савен был переведен в начале 1812 года из 2-го полка легкой пехоты, в который он вступил добровольцем 26 августа 1811 года в Руане. На полях против его фамилии Ив Готье нашел запись: "Отстал в России в 1812 г. Предположительно — погиб или попал в плен". Полевой журнал 24-го легкого полка, в составе которого Пьер пришел в Россию, ни о каких подвигах героя не поведал. А из документов 2-го полка легкой пехоты Ив Готье узнал только о фамилии матери героя — Урдэ, а также о профессии молодого волонтера — мастер-краснодеревщик.
Во время нашествия Наполеона в составе 24-го полка легкой пехоты рядовой Савен и вступил в пределы России, шагая по понтонным мостам через Неман, что так красочно описано Толстым в "Войне и мире". Свое участие в битве при Бородине Савен придумал. Он выбыл из состава своего подразделения значительно раньше. Не нашел Ив Готье в его послужном списке и сведений об участии героя в каких-либо значимых сражениях. Зато писатель-русист выяснил, почему Пьер Савен называл себя Николя. В Нормандии (откуда родом Савен) вплоть до Первой мировой войны был обычай брать обиходное имя у своих кузенов. У Пьера Феликса был двоюродный брат по имени Николя. А имя для отчества Андреевич Савен заимствовал у своего крестного — Жорж Андре Урдэ — родного дяди по матери.
...Мы идем с Виктором Тотфалушиным по Саратову. Повторяем маршруты, по которым двигалась согбенная фигура последнего солдата Великой армии.
— Все, кто писал о Савене, ссылались на его устные рассказы, — говорит Виктор. — Так как документы, по словам ветерана, сгорели во время пожара Присутственных мест в 1840-х годах. А вот и они...
Трехэтажное здание Присутственных мест в Саратове на улице Радищева (бывшая Никольская), где находилось Губернское правление при Николя Савене, недавно отреставрировали и выкрасили в желтый цвет. Тогда напротив находилась Контора опекунства иностранных поселенцев. Позже на ее месте построили общежитие первой в Поволжье консерватории. В Присутственные места и в Контору Савен, по словам Тотфалушина, мог нередко приходить по своим делам. Здесь же на площади стоял собор во имя святого благоверного князя Александра Невского. Но Савен, конечно, был прихожанином находившегося поблизости католического собора Святого Климента на улице Немецкой (ныне Кирова). В советское время храм превратили в кинотеатр. Вот и все "савеновские места" Саратова...
А Ив Готье, мечтающий стать первым французским писателем, который напишет роман на языке Льва Толстого, уже издал книгу о "последнем солдате" Великой армии. Правда, перед публикацией он отправил русскую версию на консультацию в Саратов. Книга, говорит Виктор Тотфалушин, состоит из двух частей: романа, написанного на основе легенды о Савене, и исторического расследования и изучения его биографии. Презентация книги прошла и в Саратове — в зале Областной универсальной научной библиотеки. Виктор Тотфалушин надеется, что теперь выдумки о Савене прекратят тиражировать и начнут наконец писать историческую правду. Ведь от развенчания мифов история Савена хуже не стала.
Кстати, во Франции книга о Савене разошлась неплохим тиражом, и издатель поговаривает о втором издании.
Правда, Виктор Тотфалушин усмехается, когда произносит название книги своего французского друга: "Вспоминайте хоть изредка о вашем Замерзающем". Все-таки прожил на новой родине Савен 82 года не в ледяной пещере. И умер, окруженный славой и почетом...