В стрелковом отделении Селищев появился вечером.
Новичок оказался мало разговорчив. Он прежде пошел в свою ячейку, осмотрел ее по-хозяйски. Нишу для боеприпасов сделал повыше, чтобы сподручнее было при стрельбе. Другую выдолбил справа на тот случай, чтобы патроны были близко, когда огонь придется вести во фланг. Также пе порядку разложил гранаты.
Узнав о заботе Селищева за свою ячейку, бойцы-приморцы сразу почувствовали в своем новом товарище бывалого воина.
Утром за завтраком заметили у Селищева шрам, идущий от нижней левой стороны щеки понад ухом до половины шеи.
Где это тебя?
Новичок ответил нехотя:
В Донбассе.
...Настали грозные дни июня. В напряженном ожидании сидели бойцы на своих местах, В то самое время, когда немцы пошли в атаку, осколок мины сразил командира отделения.
Тогда твердый и уверенный голос Селищева прозвучал над окопом.
Слушай мою команду! Огня пока не открывать.
Подпустили фашистов метров на 150.
Огонь!
Заработал ручной пулемет, его поддержали все бойцы с винтовками. Сразу скосили несколько десятков немцев. Остальные еще, пробежали несколько шагов, но огонь отделения прижал их в землю.
Однако сзади двигались еще немецкие цепи.
Не робей, товарищи! Накормим и этих фрицев!
Стреляли с яростью. Уже накалилось оружие. До сотни гитлеровцев валялось перед позицией отделения.
При третьей атаке немцам удалось просочиться справа через переднюю линию. На 30—40 метров приблизились враги к отделению Селищева.
Гранаты! — скомандовал он.
И первым начал забрасывать фашистов «карманной артиллерией». Еще десятки вражеских трупов легли у окопа отделения.
На поддержку нашим спешило подразделение.
Бойцы застали Селищева умирающим от тяжелой раны в груди. Он успел проговорить:
Мы не пропустили врага в Севастополь. Держитесь достойно, товарищи!