Шут – это один из древнейших комических персонажей. В древнерусском языке слово «шутъ» появилось приблизительно в XI веке и означало «осмеянный». Шуты и шутихи оставались популярной реалией в обществе вплоть до XIX века. В настоящее время на смену им пришли пародисты, юмористы и клоуны. Постепенно отношение к юродивым трансформировалось. В их словах стали искать тайные смыслы. Желание приблизиться к сверхъестественному и предвидеть будущее привело правителей к юродивым шутам, как считалось тогда «детям богов», выражающим волю всевышнего.
Шуты Ивана Грозного
У царей на Руси было много шутов, но достоверных сведений о них сохранилось мало. Известно, что при дворе Ивана Грозного в 1569 году появился шут Осип Гвоздь. Он был средним сыном князя Приимкова-Ростовского, славился в народе соленым остроумием и веселым нравом. Иван Грозный оценил талант парня по-своему, приказав быть шутом. Осипу вручили колпак с нашитыми на него ослиными ушами и серебряными бубенцами. На смену Осипу Гвоздю пришли братья Прозоровские, которые забавляли царя тем, что устраивали потасовку с огромным медведем.
Всешутейший и всепьянейший
Эстафету шутовства от Ивана Грозного перенял Петр Ι. Всешутейший, всепьянейший и сумасброднейший собор – одна из затей Петра, своеобразная шутовская орденская организация, просуществовавшая 30 лет. Ее членам надлежало участвовать в сборищах, сквернословить и пьянствовать.
Судьба Балакирева
До сей поры не исследовалась жизнь знаменитого шута Ивана Балакирева (1699 – 1763). Большая часть анекдотов о нем появилась через 67 лет после его смерти, с выходом книги К. А. Полевого в 1830 году под названием «Собрание анекдотов Балакирева». Балакирев был остер и весьма невоздержан на язык. Преданность царю не помешала ему влезть посыльным в любовную историю, связанную с Екатериной, женой царя. На него был написан донос. Петр Ι подверг шута жестоким пыткам. Свободу шут получил только после смерти царя.
Жертва компрачикосов
Бертольд, уродливый карлик, прошел путь от придворного шута до первого министра короля Ломбардии в VΙ веке, от объекта насмешек до наводящего ужас политика. Бертольд был плодом деятельности тайной и зловещей организации, которая похищала детей и превращала их с помощью хирургической техники в диковинных калек. Виктор Гюго в романе «Человек, который смеется» описал подобное сообщество компрачикосов: «Они работали с человеческими существами, как китайцы работают с деревяшкой, и могли «изрисовать» ребенка, словно он был носовым платком. Благодаря должности первого министра, до которого Бертольд дослужился, он сполна отомстил всем тем аристократам, которые над ним ранее потешались.
А дурак-то – не дурак!
Если любого бывшего советского гражданина спросить, что он думает о Никите Сергеевиче Хрущеве, то многие вспомнят события связанные с его правлением: XX съезд, полет Гагарина, скандалы с абстракционистами. А вот кем он был до появления на кремлевском олимпе? Хрущев старательно играл роль Иванушки-дурачка. Можно сказать, что он был шутом при дворе Сталина. Сталин скучал без его веселых докладов с анекдотами. «Никита Сергеевич, - писал историк Александр Пономарев, - был единственным членом политбюро, кто не боялся показать себя смешным перед Сталиным. Он подхватывал каждую сталинскую шутку, заразительно смеялся, каждую ночь пил на знаменитых «ночных обедах» Сталина в Кунцево. В сталинском окружении его считали шутом Хозяина. Это их и подвело, когда после смерти Сталина встал вопрос, кому же вручить бразды правления. Решили – Хрущеву, как самому безобидному»…