Он сидел и созерцал, как мимо него проносится время. Часы пролетают облаками, минуты - птицами, тенями сутки. И ощутилось, вдруг, бремя. То бремя навеяло время. Стало так грузно и больно. И вдруг так легко и так вольно.
И вот он один во вселенной. Сидит, созерцающий время. Один, а вселенная в нем, одна в безграничном.
И вот он повсюду и слышит… Как ветер траву под ногами колышит. Но тут же шаман понимает: не ветер траву колыхает. То слышится эхо времен. То шепот из сотен наречий. То шепчут великие духи.
И шепот тот он и о нем. Одинокий, что смотрит, неся свое бремя, как мимо проносится время. Несется по кругу быстрей и быстрей. Не различить ни минут, ни дней. Смывается все единой полоской. В груди отзываясь тоской.
Как вдруг разразилась гроза, и вышла из ока слеза, помчалась рекою по коже-земле. В волнах унося за собой, то бремя что нес он с собою. И испарилась в солнца огне, пролившись дождем над землею.
Надеждой на страждущих лица. Мучимым жаждой давая напиться.
Шаман иссякал с каждой каплей дождя. Радугой яркой явил он себя.
Антон Лихобабин