Первый раз я прочитал "Москва-Петушки" лет 30 назад. Как литературу я эту книгу не воспринял. Так себе, какой-то стеб, про алкаша, который едет на электричке и в промежутках между станциями рассказывает, где и сколько выпил, да каким образом можно сделать коктейль из денатурата или тормозной жидкости.
Должен признаться, коктейли меня тогда очень заинтриговали. Время-то было горбачевское, вовсю шла антиалкогольная компания. Помните? Какие-то дурацкие молодежные безалкогольные кафе. И совсем уж идиотская инициатива - безалкогольные свадьбы. Со свадьбами ведь выходил настоящий цирк: на столе стояли лимонад, квас и соки, а все гости и даже сами молодожены пьяные в дым. Они в соседней комнате надирались еще сильнее, чем это было бы на обычной "алкогольной" свадьбе.
Но я сейчас не об этом. Я про поэзию ерофеевских коктейлей. Там одни названия чего стоили, например, "Слеза комсомолки", или, скажем, "Сучий потрох".
Второе знакомство случилось недавно. Совсем по другому увидел я эту книгу. Это не стеб. Это о жизни: о тоске, об одиночестве, о желании быть нужным и понятым, о любви, о дружбе. И необыкновенная способность писать о страшном так смешно, что невозможно читать про себя, а хочется читать кому-то вслух и вместе смеяться и плакать.
"Она сама - сама сделала за меня мой выбор, запрокинувшись и погладив меня по щеке своею лодыжкою. В этом было что-то от поощрения и от игры, и от легкой пощечины. И от воздушного поцелуя тоже что-то было. И потом - эта мутная, эта сучья белизна в зрачках, белее чем бред и седьмое небо! И как небо и земля - живот. Как только я увидел его, я чуть не зарыдал от вдохновения, я весь задымился. И все смешалось..." (с)