Галя попала в детский дом в семь лет, вместе со своими старшими братьями. Грише было 12, а Толе - 15. Привезли их практически прямиком из деревенской семьи алкоголиков, в приюте они пробыли не больше недели. Толя с Гришей, едва выйдя из детдомовской газели, попытались закурить. Воспитатели покачали головой, отвели ребят в специально отведенное для курения место и предложили им подумать, не стоит ли избавиться от этой дряни. Оказалось, мальчики курят уже больше трех лет. Но бросить потом они действительно пытались.
Толя уже закончил 9 классов деревенской школы. Но закончил он школу со справкой, а не аттестатом, так как на уроках появлялся редко. Пока родители пили, Толик колол дрова, топил печки, пытался готовить. Дрова мальчик колол не только у себя, но и у всех соседей за небольшую плату. В магазине просто так продуктов никто не даст, а младших брата и сестру кормить надо.
Мальчика тут же пристроили на второй год в девятый класс, чтобы у него был хоть какой-то аттестат, пусть и троечный.
Гриша был очень конфликтным и нервным мальчиком в самом разгаре подросткового возраста. Но ему другие ребята быстро показали, что в нашем детском доме выяснять отношения "на ножах" не принято. Гриша неплохо учился в школе.
Галя была симпатичной, но замкнутой девочкой. Особых талантов и способностей у нее не было. Она просто хорошо училась, много читала.
Братья ее достаточно быстро покинули детский дом. Толя быстро отучился на какую-то рабочую профессию, Гриша после школы отучился на автомеханика.
Когда Галя подошла к подростковому возрасту, мальчики в детском доме уже не жили. Особых семейных уз у них не было. Парни девчонку хоть и защищали, но после попадания в детдом не особо интересовались ее успехами. А вот она к ним наоборот всей душой тянулась. У нее ведь больше никого нет.
За те пару лет, которые Толя пробыл в детдоме, их родители успели умереть, так как зарабатывать деньги больше было некому, присматривать за домом - тоже. Они просто замерзли пьяные зимой в собственном доме. Толя после выпуска приехал в пустой, покосившийся дом в деревне. А через пару лет Толю убили собутыльники. Галя тогда очень расстраивалась.
Мы старались поддержать Галю, как могли. Когда она отошла от смерти старшего брата, то неожиданно обнаружила у себя способности к рисованию. Устроили ее в художественную школу, которую она не любила. Говорила, что хочет рисовать так, как ей нравится, а не по правилам. Галя все также зарывалась в книги, совсем не обращая внимание на себя.
Мы с подругой за свои кровные деньги покупали ей дезодоранты, чтобы от нее не пахло потом. Заставляли хотя бы 2 раза в неделю мыть голову. Каждый вечер из под палки загоняли в душ. Когда Гале исполнилось 15, пытались научить ее пользоваться косметикой. Следить за собой девочка не умела и не хотела. Разумеется, и в комнате у нее был тоже бардак, который мы также с моей подругой, соседкой по комнате, постоянно за Галю разгребали.
В 16 лет Галя вдруг резко отказалась от любого мяса. Но, так как в детдоме у всех одно меню (не считая аллергиков и тех, кто на диете по здоровью), мясо ей заменить было особо нечем и она начала налегать на мучное. Разумеется, она быстро набрала лишний вес.
Вскоре мы с моей соседкой выпустились из детдома, следить за Галей было некому, она совсем себя запустила.
После ее выпуска, ей воспитатели помогли снять квартиру, помогли устроиться на работу, так как она была просто не в состоянии это сделать сама. Все витала в каких-то облаках. С работы ее быстро уволили за прогулы, из квартиры выселили за бардак. Галя начала ютиться по друзьям.
А потом убили Гришу. Он успешно работал, жил в полученной по очереди квартире, не пил. Его просто зарезали в темном переулке. И ограбили.
И почти сразу Галя узнала, что беременна. О каком ребенке речь, если ты сама ребенок, который ничего не может без помощи взрослых? А помочь-то Гале уже было некому. Галя осталась одна.
Галя не пошла на аборт. Она просто написала отказ от ребенка в роддоме, сказав: "На новорожденных здоровых детей сейчас очередь, пусть у него будет нормальная семья. Я не смогу ему дать ничего".
Галю тут же все в детдоме осудили. Как так-то, от родного ребенка отказалась. А я как раз приехала в гости, зашла к воспитателям, на смене была добрая воспитательница, но жуткая сплетница. И началось:
- У тебя ведь сынок, да? А ты знаешь, что Галька- то учудила? Родила ведь и отказалась, представляешь!
- Инга Николаевна, вспомните, пожалуйста, историю Алины, - ответила я, - вы же были из числа тех воспитателей, кто сначала отправлял ее на аборт, а потом уговаривал отказаться от детей. Что за лицемерие, я не понимаю.
Я действительно была поражена, как одни и те же люди сначала могут заставлять отказаться от новорожденных двойняшек вполне ответственную и серьезную Алину (эта история здесь), а потом осуждать за отказ от ребенка совершенно безответственную Галю, которая ни одного решения в жизни не смогла принять.
Я надеюсь, что у Галиного сына хорошая семья. Галя никак не смогла бы стать матерью, она за собой-то следить не может, какой ей ребенок. Но девочку определенно жаль. Она ведь добровольно отказалась от единственного живого существа, которому была необходима.
Ваши лайки и подписки мотивируют меня на написание новых историй.