Суворов шел к вопросу о боевом использовании пехоты по тому пути, который был уже намечен в русской армии Петром I, и нашел решение проблемы, оказавшейся неразрешимой для военного искусства Западной Европы его времени.
Сущность его преобразований в тактике была на первый взгляд очень проста, но значение их огромно.
Суворов прежде всего понял более ясно, чем кто-либо из его современников, что состав русской армии и качества русского солдата дают возможность воспитать в войсках свойства, нужные для самой решительной формы боя, для боя холодным оружием. Суворов нашел, далее, нужные методы воспитания и обучения войск в указанном направлении. И наконец, Суворов нашел правильный способ использования в бою воспитанной и обученной в его духе пехоты, сущность которого сводилась к тому, что штыковой удар выдвигался на первый план как решающий акт боя, но ружейный огонь при этом не отрицался, а сохранялся как необходимая подготовка удара.
Вместо огневого состязания с очень медленным, не доводившимся, как правило, до удара сближением, в которое выливалась атака по методам западноевропейской тактики, пехота Суворова после короткой огневой подготовки начинала безостановочное движение вперед, завершавшееся обязательно броском в штыки.
Огонь пехоты у Суворова играл роль только подготовки удара. Пожалуй, наиболее ясно это высказано в приказе 1794 г.: «Шаг назад — смерть, всякая стрельба кончается штыками».