Глупость мнит себя мудрой и проповедует. Мудрость знает, что глупа, и помалкивает.
Мудрость — это не частные знания и не совокупность знаний, это не понимание отдельных явлений и не осведомлённость о взаимосвязях явлений, это не способность оперировать открывшимися истинами, помнить, постигать, познавать, судить, соображать, применять, сравнивать, заключать, решать, делать выводы, верно и последовательно сцеплять мысли, начиная от причин, переходя к следствиям и кончая целью как в теории, так и на практике. Мудрость — это тем более не учёность. Учёность — это знание того, чтó есть; мудрость же — это знание того, чтó должно быть. А должно быть только послушание Старшим.
Мысль о том, что мудрости раньше шестидесяти не бывает — неверна, здесь под мудростью разумеется опыт. Мудрость же истинная — есть знание о незнании того, кáк себя спасти, и даже при наличии знания — неумение спасти себя, а значит понимание необходимости обращения к Знающим и Могущим, то есть к Старшим. И всё это можно обрести и в тридцать лет и даже раньше. Человек узнаёт это не по возрасту, а в зависимости от особенностей пережитых страданий, от которых он не смог спасти себя сам.
Когда я вижу, что не могу себя спасти сам, то ничего похожего на мудрость я у себя не наблюдаю. Для того же, чтобы убедится в том, что я не могу спасти себя сам, я должен обнажённо пережить посланные мне страдания, не тревожа других людей ради моего спасения, не уклоняясь от мук с помощью преступных научно-технических достижений или знахарских рецептов, оставаясь природно честным, не защищённым никакой неправдой, подлостями и всевозможными трусливыми увёртками. Поэтому человек не вправе считать себя мудрым до тех пор, пока он честно не пережил чего-то страшного, пока не был на грани жизни и смерти, пока не убедился в своём абсолютном бессилии спасти себя своими силами и пока его не спас от гибели кто-то другой. Когда же он будет спасён кем-то другим и признáет это, и будет помнить об этом, и сделает соответствующие благие выводы и извлечёт уроки, — то вот только тогда он и станет действительно мудрым, и мудрость его будет заключаться только в понимании того, что в страшной беде он ничем себе помочь не мог, а помог ему кто-то другой. И вот этот — другой — и есть Истинный Мудрец.
Мудрость всегда заключается в ком-то другом, в ком-то более Старшем, чем мы. Для ребёнка мудрость находится в отце и матери. Для матери и отца мудрость скрывается в их предках, которые помогают им принимать правильные решения. А у предков мудрость заключается в их предках, и так далее, вплоть до Источника Жизни. Мудрый — это всегда Старший. А младший мудр постольку, поскольку слушается Старшего. Вóт в чём мудрость. Мудрый сын — это сын, который понимает, что надо слушаться отца и слушается его.
Люди понимают под мудростью определённую совокупную способность ума и сердца, которая у одного человека более развита, чем у другого. И они говорят: «Этот человек более мудр, чем тот». На самом же деле ни тот, ни этот не мудр, если оба они не могут спасти себя сами. Найдите мне человека, который может спастись от болезней и гибели, от искалеченной судьбы и смерти, от невежества и самомнения, от подлости и коварств мира, обманов и тюрем, от тысячи других разнообразных бедственных или радостных явлений, из-за которых он может погибнуть, покалечиться, сойти с ума, уподобиться своим врагам, стать душевно больным, предать своих близких, покончить с собой, покончить с другими и т.д. и и т.п. Поэтому то, что кто-то что-то считает мудростью, на самом деле есть просто более или менее развитые умственные и чувственные способности, подкреплённые хорошей памятью и воображением, никакого отношения не имеющие к нравственному существу человека. А без нравственности, то есть без чистоты перед Совестью и без желания блага всему сущему никакой мудрости вообще не существует.
Тот, кто мнит себя мудрым, просто не видит, что он не знает главного, а если и знает, то не может его осуществить, — так в чём, скажите, его мудрость ? Тот же, кто действительно мудр, видит, что ничего не знает, ничего не может, а значит должен не отходить от Старших и следовать за Ними неотступно.
Не видящий своего незнания совершает массу ошибок, погрешностей, промахов, причиняет вред, сеет ссоры, мучает себя, изводит других, не понимая, что именно его слепота, а не его мудрость даёт ему возможность действовать уверенно и без оглядок.
Мудрец же перестаёт действовать, потому что прозрел своё неведение и немощь, и потому мудреца всегда приходится заставлять действовать, чтó и делают Старшие. Вóт почему мудрецы, когда на них смотрят со стороны, кажутся вялыми, безвольными, равнодушными и даже омертвелыми. Потому что знание своего незнания, память о своём бессилии и неспособности спасти кого бы то ни было, останавливает честного человека, не даёт ему действовать с тем наивным или упрямо самоуверенным пылом юности, который в нём был раньше. И вот мудрец начинает действовать только тогда, когда его к этому вынуждают Старшие, так как именно через мудреца Они могут сделать в этой жизни то, чего не могут сделать через самоуверенных всезнаек и слепых зазнаек.
Надо отличать знание чего-то от знания того, кáк спасти себя. Это совершенно разные знания. Человек может знать массу всевозможных и разнообразных истин, явлений, общих и частных правил, законов Природы и обществ, событий прошлого, настоящего и будущего, но это не значит, что он знает, кáк спасти себя. Это всё надо отличать.
Надо также отличать начитанность и опытность от мудрости. Даже проницательность надо отличать от мудрости. Проницательность — это всего лишь более острое и тонкое зрение, это вúдение истины, а не вúдение того, кáк поступать в соответствии с истиной. Начитанность же — это всего лишь знание множества разрозненных истин и общих правил, а также знание их теоретических и практических соотношений. Но мудрость — это только послушание Старшим, которое возможно и без начитанности, и без опытности, и без проницательности, но невозможно без чистоты, невинности, бескорыстия, бесстрашия, беззащитности и беспомощности.
Под мудростью люди понимают именно знание жизни, сведения о бесконечном множестве истин, общих правил и положений, о их соотношениях и законах, потому что они не знают внутреннего устройства Мудреца, не видят, что Мудрец подчинён Старшим и каким образом он подчинён. Они думают, что знания и умения Мудреца являются его собственностью, исходят из него самого, в то время как они исходят от Стоящего над ним, Которого он в совершенстве понимает и чувствует. Невидимость этой внутренней связи и последовательности создаёт иллюзию того, что мудр Мудрец, а не Тот, Ктó над ним. Такое представление о мудрости даёт возможность умникам и лицемерам, книжникам и фарисеям, мудроторговцам всякого рода прикидываться Мудрецами, пользуясь духовной слепотой и невежеством толпы. Но так как эти мудрецы-хитрецы не понимают, что с помощью корыстного обмана и лицемерия можно достичь лишь тленных выгод и мучений Совести, ненависти к себе и нравственных пыток, — то о какой их мудрости может идти речь ? Это по сути каста бездельников, паразитов, которые, захватив в свои руки данные им способности, поставили себя выше всех, никого не признают над собою, не желают слушаться и вообще знать Старших. Всю свою жизнь они посвящают накоплению знаний; многие из них даже искренно уверены, что они — мудрецы, и собирательство знаний, писаний, преданий, легенд, притч, произведений фольклора, явлений материально-духовной и духовно-нравственной жизни, то есть обыкновенное накопительство есть та достохвальная мудрость, о которой звонят все векá. Но мы прекрасно знаем, что как тот, кто копит деньги, не богач, так и тот, кто копит знания, не Мудрец. Истинно богат тот, кто умеет благотворно расходовать данные ему средства; истинно мудр тот, кто умеет благотворно применять дарованные ему сведения, — а уметь это может только тот, кто слушается Стоящего над ним.
Как громадные денежные капиталы не могут спасти человека от физических болезней и телесной смерти, так и огромные энциклопедические познания не могут спасти его от духовных недугов и нравственного разложения. Никто не может изменить свой отвратительный характер и вернуть себе веру, возродить свои надежды и углубить свою любовь с помощью своей учёности. А если это невозможно, то зачем она нужна ? Исправить, улучшить или хотя бы подчинить свой характер задачам Общего Блага, а также воскресить в себе веру, надежду и любовь можно лишь послушанием Старшим, отречением от своеволия и самовластия, благодарным принятием тех лекарств, которыми лечатся все характеры и воскрешаются все души. А иначе все эти разговоры о мудрости есть безумие лжецов, иллюзии толпы, идоломания черни. Ведь толпа насаждает и в самой себе и даже в Детях Божиих массу иллюзий. Множество Божественных Детей мучаются от иллюзий толпы как в положительном, так и в отрицательном смысле: то есть, с одной стороны, иллюзии толпы толкают их на поиски Царства Божия на Земле, а это всегда кончается крахом; с другой стороны — глупость и заблуждения толпы порождают в Детях ложное мнение о своей мудрости на фоне толпы, и это отдаляет их от Отца. — Так у богача чувство обеспеченности возникает среди бедности и нищеты, он мыслит себя богатым, пока вокруг есть бедные и нищие. На самом же деле он такой же нищий, как и они, если не понимает, что данные ему средства нужны не для его самомнения, а для того, чтобы с их помощью исполнять Волю Старших. Только Старшие есть истинное богатство и подлинное достояние мудрой души.
Поэтому истинным Мудрецом мы называем того, кто, во-1-х, познал, что он ничего не знает, не умеет и не может; во-2-х, знает, что что-то знать, уметь и мочь всё-таки обязательно нужно; в-3-х, обращается за помощью к Тому, Кто знает, умеет и может; и в-4-х, слушается Его до самого конца, а не до половины. Вóт ктó такой Мудрец. Только зашедший в тупик, осознавший своё бессилие выбраться из него, обратившийся за помощью к Знающему, Умеющему и Могущему и ставший воплощением послушания — есть истинный Мудрец.
Можно сказать и о том, что существуют две натуры Мудрецов: есть сознательные Мудрецы, которые сознают своё незнание, неумение и беспомощность, и есть мудрецы бессознательные, которые чувствуют своё незнание, неумение и беспомощность и без долгих размышлений кричат и зовут на помощь Того, Кто может им помочь. Почему и тех и других мы называем Мудрецами ? Потому что совершают они, в конце концов, одно и то же действие — зовут на помощь Старших и доверяются Им.
Порядок и очерёдность мудрости заключается в том, что младший идёт к Старшему, Старший идёт к ещё более Старшему, Старший идёт ещё выше, и в конце концов, все приходят к Источнику Жизни. Поэтому истинное расположение подчинённости Мудрецов — это цепочка тех, кто свободно пропускает через себя Дыхание Источника Жизни. Каждый из них знает, что он ничего не знает, не умеет и не может. Всё может только Источник, остаётся лишь открыть себя, очистить и пропускать через себя Его Дыхание, чтобы Благо Всеобщей Жизни беспрепятственно доходило до того, кто сегодня младше, помогало ему расти, крепнуть и становиться новым проводником, через которого Источник будет проходить к новым поколениям.
Всякая Премудрость от Господа и с Ним пребывает вовек, — то есть всякая Благо обретается лишь в Источнике Жизни и только в Нём находится, всё остальное является более или менее хорошим Его проводником. Поэтому истинный Мудрец тот, кто вымолил у Старших милость быть устранённым, а значит перестал быть помехой, препятствием, преградой, перестал мешать Источнику Жизни протекать через сосуды его души, духа и тела к сосудам других душ, духов и тел.