Если совсем кратко, то Пелевин снова молодец. Однако популярное нынче мнение о том, что это его лучший текст за последние десять лет, всё-таки не поддержу. Наверное, потому что каждый раз от Виктора Олеговича ожидаешь чего-то сверхъестественного, но новой «Священной книги оборотня» так и не случается. Если в последних своих романах он в основном догонял так называемую реальность, то в новой книге гуру устроил погоню за будущим.
Будто пытался наконец написать книгу, которая не устареет через месяц после выхода. Правда, в итоге получился какой-то матричный киберпанк с элементами т/с «Чёрное зеркало», романа «1984» и фильма «Она» старика Спайка Джонса.
И несмотря на всё визионерство, в этом технопессимистическом детективе ощущается явное отставание от актуальной информационной повестки. Местами даже упоминаемые в книге тренды настолько устарели, что начинаешь переживать за Виктора Олеговича. Кто знает, вдруг после «Поколения П» он попал в плен к Гусейну, и с тех пор тексты за него пишет полицейский алгоритм?
Однако только я занесла палец над клавиатурой, чтобы поругать автора за отсылку к художнику Павленскому, как наш любитель прибивать смыслы к брусчатке реальности поджег новую дверь, на этот раз уже французского банка. Не за такое будущее боролись Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом.
В будущем же по Пелевину больше не занимаются сексом в привычной форме, только через специальные симуляторы — «айфаки» и «андрогины». Как принято в большинстве футуристической литературы — за обществом будущего ведётся тотальная слежка через всевозможные гаджеты.
Зато изрядно представлено разнообразие гендерных категорий, например главная героиня романа официально считается «бабой с яйцами», так как ей вживлены тестостероновые диспенсеры. Подобные каламбуры, а также секс вперемешку с философией, канонизированная Ангела Меркель, 13-метровый портрет Николая Чудотворца, выложенный из костей динозавра, гипнобалалайки и несмешные шутки про феминизм — всё это можно встретить в новой пелевинской фантасмагории.
В романе основное внимание уделено проблеме искусственного интеллекта (будто бывает другой, ха!), а также рынку предметов искусства, где самым дорогим в плане прибыли историческим периодом является начало XXI века. Ценность культурных артефактов этого периода больше не привязана к их физическому воплощению, а полностью содержится в компьютерном коде. На чёрном рынке действуют хакеры, способные с помощью квантовых механизмов взломать прошлое и подделать предмет искусства с помощью специальной алгоритмической программы.
Но для того, чтобы этот алгоритм мог воссоздавать шедевры, необходимо наделить его главным источником творческой энергии по Пелевину — способностью быть несчастным. Таким образом, программа по имени Жанна, собрав в себе полный набор человеческих страданий, начинает рефлексировать ровно до тех пор, пока не осознаёт причину их возникновения. После чего и начинается классическая «пигмалионовская» (по Бернарду Шоу) драма взаимоотношений между творцом и его творением.
Ещё одним знаковым отличием романа «Айфак 10» стал его эпилог, а точнее — форма изложения мыслей в нём. Писатели, как известно, бывают двух видов. Есть те, кто всю жизнь пишет одну книгу — и те, кто всю жизнь пишет ни одной. На протяжении всего романа Виктор Олегович вновь доказывал свою приверженность к первой группе писателей, продолжая повествование, начатое ещё в «Затворнике и шестипалом» и «Омоне Ра».
Но на этот раз автору надоело скрываться за пространными формулировками и устами Порфирия Петровича он делает духовный каминг-аут. Было бы неблагодарно пересказывать этот отрывок, поэтому лучше просто прочитать сам эпилог, если нет желания знакомиться со всей книгой целиком. Собственно, ради него и была написана вся книга. А то и не одна.
