Для меня доклады пленарного заседания, посвященные истории происхождения слов и словоупотреблений сформировали два противоположных полюса. На полюсе Евгения Рощина и Елены Марасиновой - попытка через документированные источники охватить и отграничить буквально весь объем уптреблений исследуемых словосочетаний. Смыслы здесь предельно четкие, жестко верифицируемые, локализованные в компактном пространстве и упакованные в конструкцию типа кристаллической решетки. На полюсе Константина Ерусалимского, напротив, царит бесконечность, безграничность, неопределенность и взаимоперетекание. Здесь уже не кристаллы и вообще не твердое вещество: агрегатное состояние смысла - скорее жидкое или газообразное. Встречаю такое впервые, поэтому хочется все же как-то пригвоздить и зафиксировать.
"Московитство" предстает в таких разных срезах и ипостасях как география, история, этимология, расклады политических интриг, толкование Библии. Это уже довольно замысловатая сущность. Но усложнение объекта доходит до головокружения, когда он помещается в среду взаимных кросскультурных исследований. Образуется своеобразная "комната смеха", каждое зеркало которой - со своей специфической "кривизной" или "фигурностью" и каждое - отражает не только сам объект, но и многочисленные его отражения в других зеркалах. И вот уже множатся отражения отражений отражений, и дурная бесконечность простирается во все возможные измерения, и вот уже держаться не за что, и вот уже не надо держаться: как достигнутая наконец истина приходит кайф невесомости и полета.
В выступлении Константина для меня начала вырисовываться картина языка, переваривающего язык. Возьмем хайдеггеровское " Не мы говорим языком, но язык говорит нами" и применим к ситуации перевода с одного языка на другой. Или к историческому исследованию путем изучения древних архивных документов. Или даже к исследованию архивов на чужом для исследователя языке. Даже не пытаюсь сразу представить, что из этого получится: предвкушаю удовольствие и не тороплюсь.
Сквозь доклад Константина, но не только - об этом же говорила днем раньше и Наталья Кузнецова - вырисовывается следующая динамика: от взамиопроникающих, взаимоперетекающих и взаимодиффундирующих полей - к четко разграниченным сегментам, и затем - снова возврат к полям. Это фигура сквозным образом проходит через историю языков, территорий (от слабо размеченных территорий к государствам и затем снова к трансграничности), смыслов и институтов (в том числе и особенно интересующего меня института науки). И очень похоже на то, что мы имеем здесь не только гносеологическое подобие, но и онтологическую сцепленность всего, что происходит сегодня с территорией, со смыслами и языком, с социальной организацией.
Иллюстрация Александра Сплошнова