29.04.2018 г.
Рассказ Ивана Михайловича (+1875 г.)
(Из книги: «Жизнеописание отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков». Издания 1909 г. Москва).
«Как всякий человек, сколь высоко ни стоял бы он в духовном отношении, всегда может подвергнуться искушению и при этом случае – падению, то и с Иваном Михайловичем бывали подобного рода искушения, от коих он, впрочем, с помощью благодати Божией, избыл без особенного вреда духовному своему устроению. Для полноты разсказа о жизни сказанного старца мы не лишним считаем привесть несколько таковых случаев, о коих он сам разсказывал.
При одном из посещений священника был у них разговор о вышеупомянутом знаменитом по высокой духовной жизни, старце Площанской пустыни (Орловской епархии), иеросхимонахе Афанасии. Поводом к сему разговору послужил портрет старца висевший на стене пред его глазами. «О, это был великий по жизни духовной старец, и мой незабвенный благодетель!» воскликнул Иван Михайлович: «он меня исторг из когтей бесовских». Священник пожелал знать: как это было? И вот что он разсказывал о самом себе.
«Из разговоров с духовными старцами и из чтения книг отеческих издания Оптинской пустыни (Калужской епархии), я узнал, что есть молитва, кроме обыкновенной, так называемая – умная. Вот я, по неразумию моему, не умея ещё порядочно лба перекрестить, вздумал по примеру совершенных старцев молиться умною молитвою: бросив всякое мирское дело, затворюсь, сяду в своей келлии и перебираю чётки, произнося умственно молитву Иисусову. Между тем, враг, с своей стороны, не дремал: он стал открывать мне тайныя дела других и отдалённые предметы, как бы они совершались при глазах моих. Так, например, пришёл ко мне один из знакомых мне, по своей надобноси, - то я и говорю ему, «когда ты теперь находишься у меня, в доме у тебя то и то делается»: и этот человек, возвратясь домой, находит, что в самом деле так было, как я ему по откровению бесовскому сказал. После этого мне стали дивиться и почитать меня за прозорливца, а я о себе возмечтал, что я муж свят и праведен. Не знаю, что было бы со мною впоследствии; всего вернее, что диавол, ввергнув меня в гордыню, погубил бы мою душу. Но, благодарение милсердному Владыке! Он не попустил диаволу порадоваться моей погибели. Когда я был в Площанской пустыни, то откровенно разсказал батюшке о. Афанасии, что со мною деется. Он тотчас уразумел, что я нахожусь в прелести бесовской; ради смирения моего наложил на меня эпитимию. Относительно же умной молитвы, за которую я было принялся, сказал, что я не за своё дело взялся, что так молиться не все и всякие старцы дерзали, и повелел, чтобы я так молился, как и другие молятся, и как заповедует нам молиться мать наша св. Церковь».
----------- КОНЕЦ ----------
29.04.2018 г.
Рассказ Ивана Михайловича (+1875 г.)
(Из книги: «Жизнеописание отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков». Издания 1909 г. Москва).
«Как всякий человек, сколь высоко ни стоял бы он в духовном отношении, всегда может подвергнуться искушению и при этом случае – падению, то и с Иваном Михайловичем бывали подобного рода искушения, от коих он, впрочем, с помощью благодати Божией, избыл без особенного вреда духовному своему устроению. Для полноты разсказа о жизни сказанного старца мы не лишним считаем привесть несколько таковых случаев, о коих он сам разсказывал.
При одном из посещений священника был у них разговор о вышеупомянутом знаменитом по высокой духовной жизни, старце Площанской пустыни (Орловской епархии), иеросхимонахе Афанасии. Поводом к сему разговору послужил портрет старца висевший на стене пред его глазами. «О, это был великий по жизни духовной старец, и мой незабвенный благодетель!» воскликнул Иван Михайлович: «он меня исторг из когтей бесовских». Священник пожелал знать: как это было? И вот что он разсказывал о самом себе.
«Из разговоров с духовными старцами и из чтения книг отеческих издания Оптинской пустыни (Калужской епархии), я узнал, что есть молитва, кроме обыкновенной, так называемая – умная. Вот я, по неразумию моему, не умея ещё порядочно лба перекрестить, вздумал по примеру совершенных старцев молиться умною молитвою: бросив всякое мирское дело, затворюсь, сяду в своей келлии и перебираю чётки, произнося умственно молитву Иисусову. Между тем, враг, с своей стороны, не дремал: он стал открывать мне тайныя дела других и отдалённые предметы, как бы они совершались при глазах моих. Так, например, пришёл ко мне один из знакомых мне, по своей надобноси, - то я и говорю ему, «когда ты теперь находишься у меня, в доме у тебя то и то делается»: и этот человек, возвратясь домой, находит, что в самом деле так было, как я ему по откровению бесовскому сказал. После этого мне стали дивиться и почитать меня за прозорливца, а я о себе возмечтал, что я муж свят и праведен. Не знаю, что было бы со мною впоследствии; всего вернее, что диавол, ввергнув меня в гордыню, погубил бы мою душу. Но, благодарение милсердному Владыке! Он не попустил диаволу порадоваться моей погибели. Когда я был в Площанской пустыни, то откровенно разсказал батюшке о. Афанасии, что со мною деется. Он тотчас уразумел, что я нахожусь в прелести бесовской; ради смирения моего наложил на меня эпитимию. Относительно же умной молитвы, за которую я было принялся, сказал, что я не за своё дело взялся, что так молиться не все и всякие старцы дерзали, и повелел, чтобы я так молился, как и другие молятся, и как заповедует нам молиться мать наша св. Церковь».
----------- КОНЕЦ ----------
