"Новинка"
А сейчас звучит трогательно - кисель "Новинка", салат "Новинка" и др. А ведь когда-то смешило и даже раздражало. Какие-то инфантильность, квадратность, неуклюжесть и даже канцелярщина живут в этом слове. Но время пообтесало, подшлифовало...И вот она ностальгическая нотка...И умиление.
О номерах
Я уже писал о том, что в сегодняшнюю Россию неинтересно играть. Сегодняшняя российская, наша пост-советская действительность только только приходит в себя от приступа советской идентификационной недостаточности. Мы начинаем играть в айдентики. Лидером в этой области является корпоративный сектор. И это все хорошо. Одно небольшое замечание. Едва ли не главным идентификационным стержнем в советские времена был номер. Лагерные государства любят номера: номерные магазины, больницы, военные части, школы и пр. Сегодня настали времена нейминга. Но может не стоит полностью изгонять из нашей жизни идентификационную нумерологию? Имя лучше, но иногда и номер может звучать и выглядеть прикольно. У нас в городе есть Кофейня номер 6. Не знаю, что это значит, но звучит интригующе)))
Нравится нравиться
Нравится нравиться. Хотя постоянно презираешь себя за это желание. Но все-таки нравиться чертовски приятно. Вообще хорошо, когда тебя любят. Это лучше, чем когда тебя не любят.
О странной функции советских денег
В СССР деньги были для бедных. На деньги можно было купить водку. Или хлеб. Все серьезные покупки (вроде автомобиля, мебели и прочего) делались за деньги + "что-то еще". Это "что-то еще" можно назвать блатом, связями, привилегией. Недостаточность денег при советах - яркая примета нерациональности того, как у нас все было устроено. Советские деньги, товарно-денежные отношения в чистом виде были уделом низших. "Трешка" на водку, "червонец" до зарплаты - вот качества, состояния советской денежности.
О хлебной корочке
В детском садике очень крутым считалось заполучить не просто кусок хлеба, а корочку. На тарелке всегда оказывалось очень немного корочек. За них была борьба. И нешуточная. Почему корки так ценились? Что в них такого. Почему я даже один раз подрался с детсадовским дружбаном Андрюхой. Из-за корочки.
В ожидании зимы
Все в сборе. Уже перемыли косточки погоде за последние 20 лет. Сноуборды достаны. Служители автосервисов пересчитывают ворон. Нежданное солнце не радует. Листья убраны. Выветрились последние звуки уличного караоке. Когда же выпадет снег?
О том, что не умеет видеть большая культура
Сегодняшняя Большая культура, сегодняшние медиа не умеют воздавать должное авторам авторов, создателям замыслов, демиургам проектов. Они умеют признавать и считывать только индивидуальное авторство. Сегодняшние матрицы признания и воздаяния деятелям в символической области крайне архаичны. Распознаются творческие единицы, такие акторы, как "художник", "писатель", "композитор" и т.п. Из очевидно коллективного процесса киноделания почему-то возвеличивается только фигура режиссера и пара-тройка интерфейсов-актеров. Совершенно отсутствуют механизмы должного признания сценариста, до сих пор не достаточно признается значимость оператора в кинопроизводстве...И роль продюсера, режиссера режиссеров, часто перво-вдохновителя, эдакого демиурга проектов, тоже не получает должной оценки.
Все это не соответствует современному положению вещей. И это тем более не в ладах с будущим, которое будет просто переполнено коллективным творчеством. Например, есть ли матрица признания авторов компьютерной игры? Большой культуре пора научиться замечать создателей креативного рисунка, авторов идеи и прочих кажущихся недостаточно и недолжно творчесскими участников производства символического. Еще грядет, как мне кажется, некоторая ревизия истории искусства. И всяческие римские папы, Медичи и прочие демиурги проектов могут "зазвучать" немного по-иному. В любом случае будет интересно.
На краю
Как я себя поведу, когда к моему виску приставят пистолет? Что я выберу, когда выбор будет из двух "или", каждое из которых плохое? Наверное, в этой ситуации я много про себя узнаю. Выяснится, столь ли уж толст слой позолоты культуры и человечности на моем лбу. Выяснится, что всяческие навыки вроде способности к анализу, саморефлексии и прочие прекрасные ненужности не кормят в такой ситуации выбора. Я очень не хотел бы оказаться в такой ситуации. Я бы не хотел ссориться с самим собой. Потомучто такое "знакомство" с самим собой может плохо закончиться.
У государства есть мильон определений. По-житейски и для себя я вижу главной работой государства охрану нас от самих себя, поддержание наших иллюзий на предмет самих себя, охранение нас от ситуаций плохого, экзистенциального выбора, ткачество экосистемы относительно поверхностных, но очень культурных взаимоотношений, когда "все всех любят". И вот наше сегодняшнее государство, боюсь, может не смочь нас защитить.
Карманная эволюция - обычные вещи, изготовленные в тюрьме
Вот это придумывание заново культуры, вещного - занимательнейшая штука. Это в чем-то модель культурогенеза. Есть среды и субкультуры, в которых это придумывание заново осуществляется - тюрьма, армия, детство, школа.
В таких актах субкультурного изобретения велосипеда обращает на себя внимание главенство функции. В этих заново изобретенных вещах нет излишеств, но есть портрет функции, как она есть.
Мужское и женское
Мужчины покупают повседневность, быт гораздо дороже, чем женщины. Женщины знают места. Где все это есть, где это дешевле. И если повседневности свойственен сопромат, то женщины как-то легче и непринужденнее все это преодолевают. Они умеют заговаривать лающих псов и делать что-то такое из картошки, которое можно есть.