Перед ним простиралась огромная безграничная территория. Вся ее поверхность, словно после длительной многовековой засухи, была испещрена глубокими трещинами и песчаными язвами. На ней отсутствовала какая-либо растительность, она была совершенна пуста. И только далеко-далеко на горизонте возвышалась единственная гора. Сергей уже стоял у подножия этой мегавысокой горы. Какая-то неведомая сила толкнула его, и он, преодолевая толщи горной породы, беспрепятственно прошел в ее сердцевину. Очутившись будто в пещере, он увидел огромный зал, похожий на длинный коридор. В зале, освещаемом множеством горящих огнем факелов, посередине стоял длинный деревянный стол, на котором находились различные яства и вина. По обе стороны стола на деревянных скамьях молчаливо сидели люди в одеждах разных эпох. Во главе стола на деревянном троне восседал кто-то, похожий на человека, одетый в изношенный балахон из холщовой ткани. Голова Восседавшего, поверх которой был накинут обширный капюшон, была опущена вниз, поэтому его лица не было видно.
Сидящие за столом люди спокойно ели и пили вино. Рассмотрев их лица, Сергей очень удивился, узнав большинство этих людей. Все они общались на одном языке, который ранее Сергею не доводилось слышать, но смысл и значение произносимых ими слов он понимал.
В начале стола от Восседавшего сидели престарелые старцы: Будда, Иисус Христос, Магомед, Моисей, Иоанн Креститель, Сергий Радонежский, Николай Чудотворец, Платон, Сократ, Аристотель и другие, которых Сергей не знал.
Следом за ними: Тамерлан, Чингисхан, Иван Грозный, Александр Невский, Петр I, Николай II и также другие правители и монархи разных стран мира.
Далее сидели: Суворов, Наполеон, Кутузов, Ленин, Мао Цзэдун, Маркс, Энгельс, Сталин, Гитлер, Геринг, Эйнштейн, Лоренц, Менделеев, Муссолини, Пиночет, Жуков, Берия, Черчилль, Рузвельт, Хрущев, Брежнев, Андропов и т. д. Стол был настолько длинным, что, казалось, он тянулся на несколько километров, и за ним расположились все те люди, которые ранее значительно влияли на ход мировой истории и судьбу цивилизации.
Восседавший по-прежнему скрывал свое лицо под капюшоном и, не поднимая головы, поинтересовался у присутствующих об их настроении. Услышав от некоторых положительные отзывы об их хорошем расположении духа, он обратился к Иисусу:
— Христос, каково теперь твое отношение к земному люду и не испытываешь ли ты мучения совести, обманув возложенной на тебя задачей большую их половину?
Иисус молчал. Его узкий профиль лица от спадавшего на него света, исходившего от факелов, прикрепленных к стене, выглядело старчески уставшим и болезненным. Он оглянулся по сторонам, поблескивая своими черными глазами, выискивая во взглядах коллег поддержку и сочувствие. Но, узрев в них полное равнодушие к своей персоне, разочарованно продолжал молчать.
Тут послышался голос, принадлежащий Герингу:
— Жид он конченый и шизофреник. Ввел в заблуждение народ, возомнив себя сыном Божьим, а теперь не хочет отвечать. В мою бы эпоху его, так он у меня сразу бы ответил за свои душевнобольные козни, экспериментатор человеческого сознания хренов.
— А действительно, Христос, признайся публично в том, что ты такой же простой смертный, как и все мы здесь? — взял слово Берия, сидевший рядом с Джугашвили. — Или ты думаешь, нам неизвестно, как ты прикинулся на Голгофе мертвым и впоследствии покинул пещеру на своих собственных ногах, сделав из этого клоунаду «Воскрешение»? Нам также известно, что ты еще долгие годы до глубокой старости проживал свою жизнь и пас овец на пастбищах Персии, покинув после «Воскрешения» Израиль, — закончил говорить Берия, взявшись за чарку с вином.
Иисус никак не реагировал на сказанное в его адрес и продолжал молчать. Вокруг все молчали тоже. Молчание нарушил старик Черчилль, который решился высказать свою позицию в защиту Иисуса Христа:
— Всем присутствующим здесь многое известно о каждом из нас. Но позвольте мне выразить свою точку зрения касаемо Христа. Допустим, он был душевнобольным человеком, но мы же тоже в какой-то степени являемся все душевнобольными и порой совершали необъяснимые поступки. Христос, как и все мы, сыграл возложенную на него роль. И исполнил он ее весьма успешно, не говоря уже о том, как ему с актерским мастерством пришлось инсценировать свою смерть в ходе состоявшейся над ним казни. Но поверьте, он рисковал, и если бы не его отец Иосиф, который, распознав притворство своего сына, тут же не побежал к Понтию Пилату просить разрешения о его захоронении, а сам в гробнице начал излечивать его раны, применяя целебные масла в качестве лекарств, то неизвестно, по какой дорожке тогда пошло бы человечество. Ко всему сказанному мне хотелось бы еще добавить про очевидный и всем нам известный факт: люди из поколения в поколение свято верят в него и созданную им религию!
— Я всю свою земную жизнь, — заговорил Менделеев, — был глубоко набожным человеком и искренне верил в Христа и его учение. И осмелюсь сказать вам, что на себе испытывал его божественную силу помощи!
— Безусловно, эта помощь, именуемая людьми силой Божества, существует, — взял слово Лоренц. — Но как стало мне понятно, она исходит из некой субстанции, которая материализуется посредством энергетических мыслей верующих людей. Независимо от их вероисповедания и различных религиозных учений, у истоков которых стояли присутствующие здесь пророки и апостолы, миллионы искренне верующих людей своими материальными мыслями формируют некую энерговысокоматериальную субстанцию, которая самопроизвольно управляет собой и сознательно посылает энергетическую мощь тому или иному нуждающемуся человеку либо группе людей, охваченных единой идеей и целью.
— Да что вы все о Христе да о Христе и к тому же еще затрагиваете мало кому интересные научные версии о свойствах и строениях высоких материй. Вы бы лучше посмотрели на Александра Невского, у которого руки по локоть в крови, но ему тем не менее удостоилось стать святым у русского народа. Чем он лучше Христа? — спросил Петр I, сидевший рядом с Иваном Грозным.
— Я полностью поддерживаю в этом вопросе Петра, — сказал Кутузов, моргая одним глазом. — И хотел бы знать, с какой такой стати Невскому оказывают почести и вешают на него лавры? Ведь его даже нельзя назвать великим полководцем, однако люди его причислили к рангу святых, — закончил говорить Кутузов, посмотрев в сторону Суворова.
— Людям нужны святые, и они будут всегда нуждаться в идолах, ибо так устроена их духовная сущность, — вступился за Александра Невского Сергий Радонежский.
— Я самый великий полководец и завоеватель… — успел сказать Тамерлан.
— Я тоже великий полководец! — перебил Тамерлана Наполеон.
— Самым великим полководцем и завоевателем был я, — вступил в разговор Гитлер. — Только я думал о прогрессе мировой цивилизации и воплощал в жизнь расовую идеологию Геринга. Если бы мне было суждено стать Властелином, развитие человеческого разума ушло бы вперед на сотни лет...
— Я также являюсь великим полководцем и удостоен высшего звания — генералиссимус! — вторил всем Сталин.
— Да ты бы лучше помолчал, товарищ Коба! — воскликнул Хрущев. — Ты, уважаемый Джугашвили, дешевый бандит и разбойник. Все мы знаем, как ты карабкался на вершину коммунизма! Начиная с криминала, ты безжалостно грабил, убивал и даже занимался в Грузии киднеппингом. Ты был провокатором, работал как на большевиков, так и на царскую охранку, подставляя охваченных идеей коммунизма истинных революционеров. Ты зашел на пьедестал, где уже до тебя Лениным, Троцким и другими идеологическими соратниками была практически отлажена система и устройство социализма. Возомнив себя отцом трудового народа, ты «строил» коммунистическую партию, не гнушаясь массового геноцида, организованного тобой и твоими сторонниками. Ты далеко не умный человек, просто по стечению обстоятельств ты оказался в центре значимых событий.
— Но ты тоже, Никитка, не совсем красиво поступил, — взялся говорить Берия, отпивая из чарки вино, — заняв место Сталина, ты стал разрушать его властный неподкупный образ, навязывая советскому народу идею отречься от него как от сатрапа и диктатора.
— Ты бы лучше вообще молчал, гнида, — встрял в их разговор Жуков. — Ты, Лаврентий, извращенец и полный ублюдок.
— Георгий, — спокойно перебил Жукова Берия, — ты тоже, как нам всем известно, далеко не порядочный человек. Согласен! Все мы злоупотребляли своим положением, и все мы грешны! Но я в отличие от вас, Никитка и Георгий, — обратился он к Хрущеву и Жукову, — когда вы рвались к власти, действительно верил в идеологию коммунизма и в последние годы своей земной жизни делал все возможное для того, чтобы Советский Союз как держава занял мировое господство. И если бы вы меня как последнего подонка и негодяя не расстреляли, то в скором времени Советский Союз процветал бы.
Присутствующие еще долго спорили. Каждый из них пытался возвыситься над остальными, говоря о своей былой значимости, пока Восседавший не стукнул кулаком по столу, отчего все сразу же замолчали и в зале воцарилась полная тишина.
— Вы все играли на мировой арене отведенные вам роли. И многим из вас великолепно удалось сыграть свою роль. Каждый из вас по-своему значим и незауряден. Но вы все должны прекрасно понимать и осознавать, что в этом театре земной жизни каждый из вас являлся всего лишь пешкой более влиятельных и сильных игроков, стоящих над вами. Безусловно, человечество со временем дойдет и раскроет этот этап Творца. А пока вам всем остается ждать и наблюдать за человеческим разумом Земли, и посмею всех заверить, что каждого из вас как и канонизируют, так и смешают с грязью. Время игры расставляет все на свои места, — сказал Восседавший и поднял голову.
Сергей увидел лицо Восседавшего. Лоб его был покрыт старческими глубокими морщинами. Его усы и борода были седыми, а его серо-голубые глаза излучали пронзительную властную энергетику. Сергей заглянул в них. О, Боже!.. Он увидел свои же глаза. Словно в зеркало, минуя десятилетия, он смотрел на Восседавшего, который являлся его собственным «Я». Сергей почувствовал, как под ним содрогается земля, вмиг все вокруг стало сотрясаться и рушиться. Под ногами он увидел мгновенно расширяющуюся бездну.
От страха и ужаса он проснулся.
«Приснится же такое… Хоть целый сценарий пиши», — подумал Сергей и посмотрел на часы, стрелки которых показывали два часа дня.
— Вот это я поспал! — сказал вслух Сергей, потягиваясь и разминая шейные позвонки, вращая головой.
Выдержка из Гл. 11 романа «АЗАРТ ИГРОКА»