Однажды ко мне пришел мой товарищ и наставник по пчеловодству и говорит: "Гляди, Сергей Иваныч, в газете объявление о продаже станка по производству свечей. Давай возьмем, и мечту "Отца Федора" воплотим в жизнь, поставим маленький свечной заводик.
"Погоди со станком",- говорю: "Свечей понаделать не проблема. Важнее их потом пристроить". И направил я стопы вначале в соседнюю церковь, купил инкогнито в церковном ларьке свечку за пятнадцать рублей и ближайшем продуктовом магазине на электронных весах ее взвесил. Весы показали 10 грамм. У меня перехватило дух. Закупочная цена на воск 150 рублей за килограмм, фитиль в счет не идет – мизер значит 1 кг готового продукта будет стоить около 1500 рублей - 1000% выхлопа. Голова пошла кругом, ноги стали ватными. Как, как разделить прибыль по честному между мной и церковью. И метнулся я к своему знакомому попу, попу расстриге.
Расстригся тот не по своей воле. На «писюне» по-палился. На стороне от матушки попадьи завел ребеночка.
Пришел я к попу-расстриге и спрашиваю:
- Отец Николай, а ты случаем не в курсе, по какой цене церковь свечи закупает?
- Нет, говорит товарищ, не знаю. Давно это было, да и не занимался я этим.
- А где можно узнать?
- А я сейчас записку напишу, там и спросишь.
«Отец Дмитрий, выслушай и помоги моему другу. Отец Николай», - гласила записка.
С этой «цидулей» я подался в ту же церковь, где и покупал свечи.
Во дворе церкви стремительно нарезая круги по церковному плацу, метался искомый, Отец Дмитрий. За ним бесформенной отарой тянулась паства. Поп время от времени останавливался и, повернувшись к прихожанам, воздев перст к небу, «предавал анафеме» украинскую таможню:
- Неслыханно! Меня, лицо духовного звания, служителя и проповедника Божьего, просветителя чад Божьих, три часа продержала украинская таможня на границе, в то время, как я вез из Киево-Печерской Лавры предметы культа и духовную литературу. Стыд. Стыд и позор.
Паства сочувственно охала и ахала, некоторые особо сердобольные старушки смахивали слезу уголком головного платочка. Уж как им было жалко Отца Дмитрия - не передать.
И еще продержали бы не известно сколько, но мне пришлось дать им взятку - двести рублей.
- Не густо. Однако батюшка признается в совершении уголовного преступления, не кается и лишь скорбит о потерянных деньгах. Подумал я.
Улучив подходящий момент, я подошел к пастырю и протянул записку. Быстро окинув взглядом, он вернул ее мне обратно.
- Послушай, мне сейчас некогда, у меня вечерняя служба, подожди немного, в машине посиди. А лучше пройди в храм, да помолись.
- Да я отче не умею молиться. - Решил я по-тихому съехать.
- А и, ничего. Кто здесь умеет? Повторяй за мною, что я говорить буду, да делай, что люди делают.
Отец Дмитрий поспешил к секретному входу, а я поплелся в храм через парадный. Уж, как не хотелось, а надо. Что поделать? Бизнес.
Чего там батюшка бубнил я так и не услышал, и вслед иным прихожанам с благоговением в лице время от времени осенял себя крестом. Однако, когда все начали вставать на колени раком и биться головой в пол, тут мне вообще стало не по себе. Уж как протестовала вся моя вольная сущность, но что не сделаешь ради сверхприбылей. И я встал на колени, только лбом бился не о пол, как все, а подставлял тыльную сторону ладоней. Стерпел я и эту муку.
Когда вся эта камарилья и цирк закончился, я опять подошел к попу. Тот меня разочаровал.
- Я не в курсе о закупках свечей. Приходи завтра с утра, найди ключницу, поговори с ней.
Наутро, в назначенный час я был у ключницы. То, что она сказала, мне чуть не сразило меня наповал.
- Вообще-то мы покупаем свечи по 220 рублей за килограмм. Будешь продавать по 200 рублей - будем брать у тебя.
Тут я вспомнил из курса Научного Коммунизма слова, что нет такого преступления, на какое бы не пошел Капитал ради трехсот процентов прибыли. А здесь почти семьсот пятьдесят. Тут и убить могут и душу дьяволу продать. Вот это деньги. Всю дорогу домой я и так прикидывал и так. Не выходило работать в прибыль. Одни убытки. Однако церковная часть прибыли мне покоя не давала.
Дома меня ждал мой друг. Увидав мой растерянный внешний вид, с остатками надежды в голосе спросил:
- Ну что, покупаем станок…
- Да нет. Постой. Для начала откроем свою церковь.