На днях на рынке брожу я в рыбном ряду и выбираю рыбину. Привередничаю: эта кривая, у этой хвост оборван, эта цветом не вышла, а у той вообще глаза косые и не с тем выражением на меня смотрят. И как обычно в таких случаях всплывает следующая история…
Год на дворе этак 89-90, перестре... перестройка в полном разгаре и с едой как-то не очень. И не потому, что нет денег, а потому, что в магазинах продаются исключительно зеленые маринованные помидоры в трехлитровых банках. А иногда и они чудесным образом исчезают тоже. Ну мы, люди – ладно, существа живучие, а летний сбор ягод и грибов никто не отменял, так что с голоду в общем не помирали. Но кысе Кате, рожденной в застойном 1984, как-то все не удавалось объяснить сложную политическую обстановку в стране. Она привыкла есть свежую рыбу хотя бы два раза в день. А лучше три.
Рыбы в магазинах не было.
О вискасах и китикетах тогда вообще слыхом не слыхивали. На жалобы о голодной кошке доброжелатели обычно советовали: "не корми ее неделю, все есть станет". Щазззззз. Это же ГЕРЦОГИНЯ. Моя робкая попытка накормить ее манной кашей окончилась недоуменным взглядом бездонных круглых зеленых глаз и безмолвным вопросом: "ты совсем офигела?!!" Манная каша была коварно обмазана слабым настоем валерьянки. Кыса Катя соизволили обнюхать ЭТО, пошевеливая пятнадцатисантиметровыми усами, а потом с точностью электронного лазера слизать микронный слой валерьянки, на затрагивая ни молекулы каши.
В один из таких дней сижу я с книжкой на диване, жую бутер с соленым груздем (вкусно-оо), стараясь не замечать укоризненный кошачий взгляд, когда звонит мне подруга (у нее тогда был сиамский кот Серафим, с голодухи способный поднять народ даже в восемь утра 1 января, что уж говорить об остальном времени) и вопит в телефон истошно:
- Мне мамина подруга позвонила из Сормова, у них в гастрономе минтая привезли. По пять килограмм в руки дают!
(для справки: Сормово – другой конец полуторамиллионного города, полтора часа в один конец на автобусе с пересадкой).
Через десять минут я уже вбивалась в автобус, на ходу застегивая куртку и натягивая шапку.
Встретились на вокзале с подругой, поехали дальше, поминутно доставая окружающих вопросами, туда ли мы едем. После получаса подобного плодотворного общения окружающие были готовы на все, даже дотолкать автобус до места руками, только бы две малолетки отстали наконец со своими глупостями.
Искомый магазин обнаружился сразу по хвосту очереди, плавно извивающемуся на улице. Внутри – как в автобусе в час пик – не протолкнуться. Ленка заняла оборону в очереди в кассу, мне досталась очередь на взвешивание рыбы. Стояли часа два с половиной, пока наконец-то вот оно – счастье кошковладельца – нам не выдали по пять вожделенных килограммов рыбы. Уже на выходе нас догнал вопль продавщицы: "минтай заканчивается, очередь не занимать…" и возмущенный ропот очереди.
- Что это? – спросила мама, когда я с гордым осознанием собственной добычливости ввалилась в квартиру.
- Рыба. Кошке, - довольно ответила я, выкладывая на стол две рыбины общим весом пять кил.
- Думаешь сгрызет? – с сомнением спросила мама, пытаясь проткнуть ножом рыбную шкуру с полсантиметра толщиной
- А у нее есть выбор?
Кыса Катя , Герцогиня, ее Величество, уже летела из комнаты с вытаращенными глазами. С матерным мявом она совершила олимпийский прыжок - и повисла на хвосте промороженной рыбины.