Гладь воды парила и прятала отражение берегов. Старое лесное озеро, заросшее камышами, дышало ровно и неторопливо. Удочка, сделанная своими руками лежала на рогуле, поплавок застыл как солдатик среди темной воды. Клева не было.
Лопоухий паренек, стянув с ног ветхие кеды, застыл как изваяние, вперив взгляд в одну точку. Рядом стояло пластиковое ведро непонятного цвета, что-то среднее между розовым, каким оно было в день покупки, и молочно-белым. Около ведра лежала банка с червями и горбушка черного хлеба.
Еще часа два, и надо будет сматываться, с утра начинается работа, итак сбежал, несмотря на запреты. Взрослые ворчали, когда в полдень на сенокосе начинал клевать носом. Так если спать лег за полночь, после того, как девчонок проводили после посиделок на скамеечке под вишнями, а встал в полчетвертого, и, наскоро слопав кусок хлеба с остывшей с вечера яичницей на свином сале, побежал удить, как тут не засыпать к обеду. Даже молодой, крепкий организм будет предательски поддаваться сну.
А по другому он не мог. Рыбалка - это была страсть, передавалась поколениями, что-то такое, что в крови с рождения. Мог стоять часами под дождем, и в холод, и не спать и не есть. В каждом человеке своя чудаковатость, здесь была страсть к рыбалке.
Но и в обратную сторону это вознаграждалось. Редко когда он оставался без улова, как будто чувство какое-то было на рыбу. Случались и неудачные дни, конечно, но чаще возвращался с трофеями. А то, бывает, сидит на реке, вокруг рыбаки, никто дохлого карасика не вытащит, а у него идет ловля, будто один он тут сидит.
В этот раз день был, видимо, неудачный. Однако, рыбак надежды не терял. Время еще было, и клев мог начаться в любую минуту.
- Ну как, клюет? - поинтересовался невесть откуда взявшийся, сгорбленный как кочерга, старикан с палкой.
Парень поморщился, он не любил когда его отвлекают. Но воспитание не позволяло ничего кроме вежливости и безысходного терпения.
- Да нет. Только пришел...
Повисло молчание, где-то крикнула птица, в камышах что-то зашуршало. Старик беззвучно пожевал губами и продолжил.
- Ты не поможешь мне сундучок достать. Сундучок у меня тут, а я сам не могу...
Слово "могу" он протянул как-то нараспев, и парень, теперь уже пристально посмотрел на собеседника. Да нет, показалось, вроде человек как человек. Горбатый, ну и борода здоровая, вот и все, что в глаза бросается. На сумасшедшего тоже не похож, сидит спокойно, говорит тоже связно.
- Ничего не путаешь, дед? - осторожно уточнил рыбак. - Сюда, пока дойдешь, ноги, не знаючи, переломаешь. А ты про сундук. Или шутишь?
- Да не шучу... - сказал наклонившись дед и уставился в озеро. Последнее "у" опять вышло растянутое.
Проследив взглядом, за глазами старика, парень и правда заметил что-то. Вода, как будто, стала прозрачней, и на илистом дне проступили очертания угловатого предмета.
- Поди, тяжелый - задумчиво протянул парень и отвел взгляд от озера. Старик куда-то пропал. - Эй, дед, ты где?
Забыв про рыбалку, поднялся от воды и осмотрелся. Мир наполняли звуки утреннего леса, странного бородача нигде не было видно.
Оглянувшись, он снова увидел этот странный предмет на дне.
Смотал снасть, ступил в воду. Мягкий илистый ковер прихватил ноги, вверх побежали пузырьки газа. Сделал шаг. Волны пошли по глади пруда, под водой хрустнула гнилая ветка, вновь обдав ноги пузырьками. Запахло тиной и гнилью. Вода вокруг ног стала мутной. В камышах раздался охающий звук, а потом что-то похожее на причмокивания. По стрелкам осоки пробежался неуловимый, легкий порыв ветра.
"Придется нырять" - подумал парень. - "Да и то, если тяжелый - не вытащу один..."
Набрав полную грудь воздуха, закрыл глаза и нырнул. Вода вязко и прохладно обволокла тело. Сделав несколько ныряющих движений добрался до дна. Руки нащупали твердую, обработанную поверхность. Попытался ухватиться, но так и не нашел за что. Ногти ковырнули, но, не удержавшись, скользнули по стенке. Вынырнул.
Отдышался немного, и вновь нырнул.Послышались крики. Кто-то кричал, но в воде было не разобрать.
Нога за что-то зацепилась. Зацепилась крепко, дернул раз, дернул два - бесполезно. И тут же зацепилась вторая. Открыл глаза и в мутной воде вдруг увидел пальцы. Белые, обхватившие его, пальцы. Они цеплялись, не давали вырваться. Сердце сковал страх. В панике начал барахтаться изо всех сил, конвульсивно дергаясь в попытках вырваться. Тщетно! Попытался закричать - и тут же хлебнул воды. Силы заканчивались, воздух тоже, темнота заволокла сознание...
Жизнь вернулась с вдохом и кашлем, после вывернутой наружу затхлой воды.
- Хорош же ты брыкаться - насмешливо заявил кто-то. - Скажи спасибо, что вытащил тебя, лес обходил. Туда прошел - ты с удочкой сидел, а обратно смотрю - сидел-сидел, встал и в воду пошел. Я сразу-то не понял, а потом вижу, не то что-то... В траву самую ныряешь, она ж как сеть... Пока добежал, руки уже все в траву замотанные, зато пятки кверху торчат. Еле успел вытащить. Так ты еще и брыкался сначала. А потом-то воды нахлебался и притих... Легче тащить стало..
Лесничий снова ухмыльнулся и закурил.
- Топиться-то не выход, парень, не надо. Жить да радоваться надо, а ты того... Сейчас в себя придешь - сдам тебя на руки родителям. Девка ,что ли, бросила? - с легким укором продолжал спаситель - Так у тебя еще сто таких будет, какие твои годы...
Но его никто не слушал, молодого рыбака трясло. Он смотрел невидящими глазами туда, где ставшая непроницаемо черной вода еще недавно так искусно морочила голову...