Антон Котенев — о том, что ЛГБТ-подростки достойны унижения
Запрет гей-пропаганды несовершеннолетним всегда казался мне наиболее впечатляющим из завоеваний путинизма. Понятно, что обычно акцент делают на другом. Кто-то обращает внимание на богатые аксессуары чиновников, кому-то нравятся убийства журналистов и правозащитников, кое-кто указывает на низкие пенсии, запрет еды, развал наук и ремесел, а также на то, что Россия нарушила справедливость: якобы отняла у Украины ее людей, ее земли.
Многим по душе закон об умерщвлении сирот-инвалидов. Но если быть серьезным, о том, что ребенку лучше умереть русским, чем стать американцем, европейцем, опущенцем, говорила лишь узкая прослойка консервативных интеллектуалов. Магистральное послание властей состояло лишь в том, что западные маньяки, люмпены и рассеянные с улицы Бассейной не должны убивать детей из России.
А вот гей-пропаганда несовершеннолетним была чем-то по-настоящему особенным, крышесносным и мозговыносящим. За 18 лет правления Владимира Путина ничего сопоставимого сделано не было. Все-таки одно дело — резать, жечь, убивать украдкой, другое дело — крупными буквами в федеральном законе написать: если ты не такой как все, ты достоин унижения. Те, кто над тобой издевается, правильно делают, потому что ты — хуже всех. А кто считает иначе, нарушает закон. Ни один ублюдок-учитель больше не посмеет сказать детям, что геи ничуть не хуже других, ни один взрослый мерзавец не будет защищать гомосексуального подростка, никто, никто не сможет исказить здоровые представления ребят о мужестве, достоинстве и социальной иерархии.
Это действительно сильный закон, который позволил раз и навсегда заткнуть рот любой мрази, которая вздумала бы лить школьникам в уши говно о том, что быть геем нормально и не надо, мол, себя корить, если нравятся люди не того пола. Закон о гей-пропаганде захлопнул окно Овертона, поставил заслон ценностному размыванию, раз и навсегда пресек любую путаницу между верхом и низом. Наконец-то законодатели позаботились о том, чтобы у подростков было четкое понимание, кто нормальный, а кто нет.
Конечно, в здоровом коллективе детишки и сами быстро разберутся, кто есть кто. Тюрьма, двор, школа, армия до сих пор худо-бедно служат формированию здоровых начал национальной жизни. Все-таки русский культурный код, этос бойца, воина, добытчика, сидельца предусматривает нулевую степень терпимости к мерзости. Мы никогда не будем прикасаться к предметам, которые брал в руки гомосексуалист, никогда не будем есть продолговатые продукты, никогда не будем въезжать в запомоенные страны. Для русских зашквар абсолютно недопустим. Но благодаря Виталию Милонову и Елене Мизулиной наша с вами система ценностных ориентаций обрела статус закона.
Более того, запрет гей-пропаганды стал для нас своеобразным ориентиром, раскрепостил низовую инициативу. Например, многие ребята сами начали отлавливать сверстников-гомосексуалистов, снимать их на камеру и выкладывать видеоролики в интернет.
И если в предыдущие годы я, бывало, колебался, размышлял, во всем ли меня удовлетворяет Владимир Путин, согласен ли я с его курсом, разделяю ли его ценности, не стоит ли мне перейти на другую сторону, то закон о гей-пропаганде убедил меня окончательно: Владимир Путин — мой президент. Вот другие законы — черт с ними, а за этот я готов стоять намертво.
И тем не менее, порой у меня возникают сомнения. Я спрашиваю себя, не выдаю ли я желаемое за действительное? Не ставлю ли я на место реальных вещей и отношений литературные метафоры и идеологические клише?
НУ, В САМОМ ДЕЛЕ. В ГЛАЗАХ ЛИБЕРАЛА ГОМОСЕКСУАЛЬНОСТЬ ИЗ ЗАКОНА МИЛОНОВА — ЭТО ВЕДЬ ВСЕГО-НАВСЕГО МАРКЕР ИНАКОВОСТИ, ВИКТИМНОСТИ, УЯЗВИМОСТИ. ДА, СЛАБЫЕ, СТРАННЫЕ, ФЕМИННЫЕ ЛЮДИ, КОТОРЫХ ОТТОРГАЕТ КОЛЛЕКТИВ, ДОЛЖНЫ ИСПЫТЫВАТЬ МАКСИМАЛЬНОЕ СТРАДАНИЕ. ЭТО — ДОМИНАНТА РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ. НО ЕСТЬ ЛИ ЗДЕСЬ ПРЯМАЯ СВЯЗЬ С ГОМОСЕКСУАЛЬНОСТЬЮ КАК ТАКОВОЙ? НЕ СЛУЖИТ ЛИ ЗДЕСЬ ДЛЯ НАС ГОМОСЕКСУАЛЬНОСТЬ УНИВЕРСАЛЬНЫМ СИМВОЛОМ МАКСИМАЛЬНО ПОСТЫДНОГО, ТОГО, ХУЖЕ ЧЕГО ВООБЩЕ НЕТ?
Интеллигенты очень остро переживают сюжеты, где кого-то обижают, за то, что он не такой, как все. Но ведь эти проекции имеют мало касательства до гомосексуальных подростков как таковых. Если взять ЛГБТ-подростка как реального социального индивида, а не как литературную фигуру/эмблему угнетенного, то станет ясно, что школьник-гей — это не ботаник, не толстяк, не заика, не рыжий, не бедный и даже не инородец. Строго говоря, он может быть вообще кем угодно.
Но дело даже не в этом. Дело в том, что употребляя слово “гей”, большинство людей имеют в виду сексуальное поведение. Гей — это такой человек, который занимается регулярным проникающим сексом вдвоем с человеком своего пола. Какой-нибудь зануда может уточнить, что гею не обязательно вступать в связи, довольно и того, что ему нравятся некоторые люди его пола. Мало ли, может, религия не позволяет или просто не дают. Но ведь покуда человек идет путем правой руки, просто фантазируя в глубине себя, у нас вообще нет предмета для разговора.
Конечно, есть еще такой вариант, при котором человек не вовлечен в “отношения”, однако, может конструировать идентичность другим способом — через позиционирование, через публичность. Это такая стратегия перманентного каминаута, когда не совершаешь никаких сексуальных действий, но зато на каждом углу подчеркиваешь “Да, я такой!”. К российским школьникам это, очевидно, не относится.
НИКТО ВЕДЬ НЕ БУДЕТ СПОРИТЬ, ЧТО НРАВСТВЕННЫЙ КАНОН РУССКИХ ЛУЧШЕ ВСЕГО ВЫРАЖАЕТСЯ ИМПЕРАТИВОМ “НЕ НАДО ВЫПЯЧИВАТЬ”. НУ ЧТО ТАКОЕ КАМИНАУТ, КОГДА ТЫ НЕ ВОВЛЕЧЕН В ОТНОШЕНИЯ? ЭТО ПРОСТО ПАРУ РАЗ В ОТВЕТ НА “А КЛАССНЫЕ БУФЕРА? ТЫ БЫ ВДУЛ?” ЧЕСТНО ОТВЕТИТЬ, ЧТО ТЕБЕ ЭТО НЕ ОЧ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ В ЦЕЛОМ ГОНЯЕШЬ ПО ДРУГИМ ВЕЩАМ. ВОТ И ВСЕ ОТЛИЧИЯ СКРЫТОГО ГЕЯ ОТ ОТКРЫТОГО ГЕЯ, ЕСЛИ ОН НЕ ЗНАМЕНИТОСТЬ.
Короче говоря, ЛГБТ-подросток либо вовлечен в связи и отношения, либо — в строгом смысле никакой не гомосексуал. Если твоя гомосексуальность не выражается ни в чем, кроме фантазий, желаний и страха испытать эрекцию в душе, то это вообще не история про гея. Это история про черт знает кого. Конечно, феминного мальчика вполне могут дразнить педиком, но в действительности он может быть кем угодно.
И вот если на минуту задуматься о том, что дети 404 — это не литературная метафора, не универсальное означающее, не такая вещь, с которой мы легко ассоциируем себя, а реальные тинейджеры, которые лет в 14-15 располагают опытом любви и нежности, то становится фатально непонятно, кому тут вообще сочувствовать. С какой стати нормальный взрослый асексуальный человек должен сочувствовать популярным ребятам, которые уже в 14 лет располагают всем тем, что он сам не получит никогда. Подросток-гей — это не Голубой щенок, а какой-то необычайно удачливый персонаж, у которого прямо сейчас есть то, о чем ты, асексуал, можешь только мечтать! Как, впрочем, и у его гетеросексуального собрата.
Скажем, небелый подросток или подросток женского пола действительно достоин сочувствия в том смысле, что такой маленький, а уже страдает. А вот подросток-гей — скорее, наоборот: такой маленький, а уже пьет радость жизни.
Единственная проблема подопечных Елены Климовой — это косное общество, тупые предки, злые учителя. В этом смысле сочувствовать ЛГБТ-подросткам — это все равно что сочувствовать владельцу роскошного мерседеса, которому, ах ты божечки, приходится терпеть платные парковки и злобное старичье, которое нет-нет да швырнет пустой бутылкой. Если уж ты водишь представительский автомобиль, предполагается, что ты научишься получать удовольствие от проявлений классовой ненависти. Если вы вместе, и если вы влюблены, какое вам дело до гримас стэндап-комиков из русского парламента? Мне кажется, ЛГБТ-подростки так счастливы и успешны, что немного унижения им вовсе не повредит.
Но тут ведь можно прийти и вовсе к шокирующей мысли. Если секс — это сексуальное поведение, то асексуальному человеку нет никакого смысла ассоциировать себя с угнетенными группами. Ну мало ли что тебе нравится! Если ты квадросексуальный гендерфлюид, то ты и вести себя должен соответственно. Идентичность — это не то, что у тебя в голове, идентичность — это твой образ жизни, действия, которые ты предпринимаешь каждый день. И для асексуального тюфяка разница между гетеросексуальными, гомосексуальными или какими-то еще угнетенно-сексуальными людьми примерно такая же, как между праворульными и леворульными автомобилями для нищеброда, взирающего с обочины. Ты, нищеброд, о каком автомобиле мечтаешь, о праворульном или о леворульном? О праворульным? Ах ты бедняжка! У нас же правый руль угнетен.
ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ПОЛЮБИТЬ РОССИЮ, ДОСТАТОЧНО ПОНЯТЬ, ЧТО В НАШЕЙ СТРАНЕ ТЕБЯ ВООБЩЕ НИКТО И НИКОГДА НЕ ЗАСТАВИТ О ЧЕМ-ТО МЕЧТАТЬ. В РОССИИ ТЕБЯ НИКТО НЕ ПОПРОСИТ РАССКАЗЫВАТЬ О СВОИХ МЕЧТАХ (ЕСЛИ ЭТО НЕ CV В ЗАПАДНУЮ ФИРМУ). БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ, НЕБЕЛЫМ, ИНВАЛИДОМ — СТРАШНО, А ВОТ ХОТЕТЬ НЕОБЫЧНОГО — НЕ СТРАШНО СОВСЕМ. ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ НИКТО И НИКОГДА НЕ ЗАПРЕТИТ ТЕБЕ ОСТАВАТЬСЯ АСЕКСУАЛЬНЫМ ТЮФЯКОМ. НИКТО НЕ ПРЕДЛОЖИТ ТЕБЕ СТАТЬ ВОИНОМ ИЛИ ПРИНЦЕССОЙ, РОЖАТЬ ДЕТИШЕК И ДОБЫВАТЬ ЦВЕТМЕТ, НОСИТЬ ЛЮРЕКС И ОТКРЫВАТЬ ПИВО ГЛАЗОМ. ТЕБЕ ВООБЩЕ НИКТО НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ПРЕДЛОЖИТ, ПОТОМУ ЧТО ТЕБЯ НЕТ.
Российское общество устроено так, что от тебя никогда никому ничего не будет нужно. Ты можешь оставаться невидимым всю жизнь, и это выбор абсолютного большинства российских граждан: просто автобус, электричка, метро, компьютер, колесико кресла на провод, потными локтями об эпоксидку, метро, автобус, столб, подъезд. Здесь нет и не может быть никаких проблем с идентичностью, потому что русские — они как дуновение ветерка в камышах, как капли росы на раскаленных скалах. Они сегодня есть, а завтра — рассосались. Ну а идентичность — это яркая, мясистая, нажористая, престижная игра. Идентичность — это не для обманчивых теней, а для кардинально проявленных чуваков, плотно стоящих обеими ногами на русской земле, мощными мускульными усилиями исполняющих свой гендерный перформанс. Идентичность — это настоящая партитура. Тут уж любишь кататься, люби и саночки возить.
НАШ САЙТ