В этом материале приговор официально провозглашенный именем Российской Федерации ставят под сомнение журналисты нашей редакции — по сути дилетанты в юриспруденции, но люди неплохо разбирающиеся в том, что такое по закону, а что по понятиям.
Где искать правду и защиту прав, если даже судебные решения вершатся без соблюдения законодательства? Нередко каждый из нас ставит перед собой такой вопрос, и ответ на него найти порой бывает не просто. Тем ярче станет пример приговора Михаилу Максименко на основании материалов громкого дела, в ходе расследования которого были нарушены строгие требования УПК и закона о Следственном комитете.
Приговор
Рассмотрение дела по обвинению во взяточничестве руководителя Управления собственной безопасности Следственного комитета РФ Михаила Максименко завершилось 20 апреля приговором к 13 годам заключения в колонии строгого режима, оглашенном Московским городским судом. Максименко лишили звания полковника и возможности работать в правоохранительных органах в течение трех лет после освобождения. Дополнительно экс-полковник должен уплатить штраф в размере 165 млн рублей.
Вопросы к следствию, надзору и суду
Судебное решение вызвало ряд вопросов. Сам осужденный обвинение во взяточничестве и попытке освобождения преступной группировки «Итальянца-Шакро молодого» (за что якобы и получил взятку) путем переквалификации их дела, отрицает. А у следствия нет доказательств его причастности к преступлению. Если не считать сомнительные показания людей, заключивших досудебное соглашение, а значит заинтересованных в том, чтобы «завалить» своего шефа. Эти показания по сути не подтверждены ни данными прослушки, ни изъятием денег. То есть, по сути, только слова двух будущих зэков и бывших следователей, которые за смягчение своего приговора «грузят» кого-то третьего.
Но когда изучаешь всю история этого дела, главное недоумение вызывает то, что само дело было заведено и рассматривалось с грубым нарушением российского законодательства. Так, если Максименко занимал должность сотрудника следственного органа, то законным возбуждением дела против него должен был заниматься Следственный комитет, и никто иной. К тому же осужденный занимал руководящую должность в подразделении центрального аппарата СК, которая приравнивается к рангу руководителей следственного органа. А возбуждением уголовных дел на таких лиц имеет право заниматься только глава СКР. Занимает это место Александр Бастрыкин. Все эти положения описаны в законе о Следственном комитете и УПК РФ. Но ФСБ и прокуратура в очередной раз поставили себя выше закона.
Как происходило заведение дела по факту?
Возбуждением уголовного дела на Михаила Максименко и его зама Александра Ламонова занялась Федеральная служба безопасности. Обвинение во взяточничестве также было выдвинуто Денису Никандрову, замначальника ГСУ СК РФ в Москве. Здесь дело возбудил Бастрыкин, но с подачи Виктора Гриня, зама генерального прокурора РФ, оно было также передано в ФСБ для дальнейшего расследования совместно с вопросом Максименко. Гринь посчитал свои действия этичными, необходимыми для обеспечения объективного расследования и предпринятыми во избежание столкновения интересов.
Адвокаты Никандрова, Ламонова и Максименко подавали прошение генпрокурору Юрию Чайке о незаконном решении подчиненного Юрия Чайки Виктора Гриня, обращались в Лефортовский суд. Однако удовлетворить жалобы защитников в суде отказались. Следовательно, своим отказом суд признал правомерность действий зам генпрокурора, не обратив внимание на нарушения им УПК РФ и закона о Следственном комитете.
Как должен был поступить суд, обнаружив несоблюдение требований УПК со стороны замгенпрокурора и ФСБ?
Единственным возможным решением должно было стать прекращение уголовного дела ввиду недостоверности собранных во время проведения незаконного следствия доказательств или его возврат прокурору. Последний, в свою очередь, должен был по той же причине дело закрыть или передать его на рассмотрение в Следственный комитет, который изначально мог заняться данным вопросом.
Но суд, не глядя на нарушение подследственности, приговор вынес, подтвердив законные действия Гриня и ФСБ.
По словам адвоката Максименко Андрея Гривцова, данные нарушения не только дают право утверждать о незаконном возбуждении уголовного дела, но и об ущемлении прав подзащитного. Теперь обжаловать приговор возможно только в Европейском суде по правам человека, потому как Верховный суд едва ли по нарушениям УПК отменит приговор по делу, которые несмотря на очевидность преступного умысла многи эксперты называют политическим. Но даже если прошение защитников Максименко будет удовлетворено в пользу сотрудников СК, есть риск, что РФ не исполнит волю ЕСПЧ.
Проступок, повлекший наказание
Подозрение Михаила Максименко, Александра Ломанова и Дениса Никандрова в коррупции было вызвано «делом Шакро Молодого» — историей с двумя убитыми возле ресторана Elements в центре Москвы.
Напомним, в декабре 2015 года у дверей ресторана на Рочдельской улице началась разборка между группировкой Захария Калашова, известного вора в законе, которого представлял человек по кличке Итальянец (Алексей Кочуйков в жизни) и Эдуардом Буданцевым, защищавшим честь хозяйки ресторана Жанны Ким. Буданцев, к слову, отставной офицер ФСБ.
Боевики имели при себе травматическое оружие, а Буданцев — наградной огнестрельный пистолет, из которого в разгар ссоры произвел несколько выстрелов, унеся жизни двоих людей Кочуйкова. Буданцев до применения оружия получил перелом челюсти. Всего в ходе разборок пострадало еще 8 человек.
Следственный комиетет возбудил уголовное дело по четырем статьям: убийство, халатность, хулиганство, незаконное хранение оружия. Группа Итальянца была сразу же арестована, а Буданцеву удалось избежать заключения.
После этого подсудимым сотрудникам Следственного комитета неоднократно поступали предложения от людей Шарко Молодого о решении вопроса с заключенными Итальянца — просьбы измененить статьи обвинения и соответственно избранием более мягкую меру пресечения. Никандров и Ламонов, по данным следствия, после очередной такой «просьбы» получили взятку в размере 500 тыс. евро от Калашова за выход из тюрьмы Кочуйкова. Обвиняемые признались в содеянном в ходе судебного процесса. По словам Ломанова, он лично передал деньги Максименко за решение вопроса. Михаил Максименко продолжает утверждать, что не имеет никакого отношения ни к получению денег, ни к освобождению виновного.
По понятиям
В целом, обнародованные показания и данные прослушки дают понимание того, как развивалась ситуация в стенах Следственного комитета после того, как люди Шакро молодого начали проявлять интерес к делу Итальянца. Возможно кому-то будет достаточно этих доказательств для того, чтобы признать виновными всех фигурантов этого дела. И тем более, в такой ситуации многим может показаться, что незначительные нарушения УПК в ходе предварительного следствия не могут служить основанием для отмены приговора и оправдания возможных преступников.
Но проблема заключается в том, что такой приговор де факто можно считать справедливым и правильным, но законным едва ли. Ведь противоречие, которое возникает между тем, что обвиняемые должны за содеянное ответить и тем, что нужно расследовать по закону — фундаментальные. Потому как определяют то, в какой правовой системе и как мы с вами сегодня живем. По закону или по понятиям.
И в этой связи все потуги и «наезды» генерального прокурора России в адрес российского следствия, выглядят как минимум смешно. Если Юрий Чайка не может уследить за законностью надзора, осуществляемого своим заместителем, то куда ему критиковать ведомство Бастрыкина. А раз конфликт у господ Чайки и Бастрыкина и коль живем мы не по закону, а по понятиям, хватит строить кулуарные интриги. Забивали бы стрелку и решали вопрос как нормальные пацаны. Где-нибудь в подворотне, а в не в российском суде.