Подхватывая идею Сергея Борисовича Чернышева о том, что пришло время исправлять имена, хочу остановиться на таком давно уже въевшемся в сознание имени как "гуманитарная технология".
Мысль о том, что это имя вредит и дезориентирует, окончательно сложилась у меня вчера, на Дне открытых дверей мастерской Понимающей психотерапии. Одна из идей, роднящее это направление психопрактики с малой, отнюдь не составляющим общую массу частью мировых практик работы с человеком, заключается в следующем. Человек только сам, своим собственным усилием может справиться с болезнью, с психологической проблемой, с овладением новой способностью и новой возможностью. Другой человек может затруднить этот процесс и помешать, а может облегчить и помочь. Педагог, психотерапевт, проповедник - могут лишь создавать максимально благоприятные условия для того, чтобы в ученике, пациенте или прихожанине произошли позитивные изменения. Но главное усилие делает тот, кому предстоит измениться. Эта идея была сквозной в выступлениях преподавателей и выпускников мастерской ППТ.
В то же время слово "технология" тянет за собой длинный семантический хвост из мира техники, мира внешней человеку "второй природы", формирующейся в ходе обработки "первой природы", Природы как таковой. За словом "технология" стоит ряд бессознательных допущений, а самое коварное из них - в том, что человека, его сознание/психику можно обработать усилиями извне, подобно тому, как заготовка обрабатывается на станке. И изготовить нужный "продукт": правильного воспитанника, выздоровевшего больного, благочестивого верующего. Не знаю, как в церкви, но в педагогике и медицине, какие бы пышные декларации не произносились, на деле господствует как раз технологический подход. И он же является основным рекламно-маркетинговым смыслом", верхом на котором мощным потоком идут к нам с Запада всевозможные тренинги и бизнес-тренинги.
Ключевым во вчерашнем мероприятии было для меня заявление Федора Шанькова: "Я горжусь тем, что являюсь представителем первой и единственной в мире русской психотерапевтической школы. И горжусь тем, насколько по сравнению с импортными программами и тренингами, глубоки и необратимы результаты ППТ". Эти слова выпускника "встретились" вдруг с моими недавними размышлениями над текстами столпа русского космизма и русской философии Николая Федорова и его единомышленников, творившими задолго до Л.С.Выготского. А это означает, что первая русская школа психотерапии, знал об этом ее создатель Федор Василюк или не знал, напрямую связана с глубокими корнями в русской религиозной философии.
Иллюстрация Александра Сплошнова