Автор текста - Николай Брага.
Одним из главных сюрпризов уже прошедшего 67-го Каннского кинофестиваля было присуждение Гран-при жюри (второй по значимости награды в Каннах) тихой и скромной ленте "Чудеса" Аличе Рорвахер. Для, на тот момент, 32-летней уроженки Италии это была вторая картина, и такое признание было абсолютным успехом. Рорвахер сняла лиричную оду детству в серых тонах, которую уже успели окрестить "эхом Феллини", и Лазурный берег не смог устоять.
Семья фермеров-пчеловодов проживает скудную жизнь где-то в итальянской глуши обособленно от всех. Весь их быт и небольшой заработок строятся на собирании мёда. Старшая дочь Джельсомина (Мария Александра Лунгу), в отличие от трёх младших сестёр не в восторге от такого рутинного образа жизни, который усиленно навязывается её отцом-консерватором Вольфгангом (Сэм Лаувейк) для которого это дело всей жизни. Неожиданно в их края приезжает теледива в исполнении Моники Беллуччи для съемок реалити-шоу "Страна Чудес" - конкурса на лучшее сельское хозяйство с приличным денежным вознаграждением. Джельсомина решает принять участие и начинает тихо надеяться на чудо.
При просмотре "Чудес" в голове всплывает ворох ассоциаций, от "Крысолова" Линн Рэмзи до недавнего "Проект "Флорида"". Однако насколько картина Бэйкера вышла красочной и яркой, настолько же "Чудеса" предстают подавленными и тусклыми внешне. Картина Рорвахер лишена привычной итальянской знойности и выглядит, скорее, как выцветшая и потёртая старая фотография. Рорвахер будто снимала по заветам "Догмы 95". В кадре превалирует естественное освещение и практически отсутствует музыкальное сопровождение (за исключением сцен со съемками телешоу, тем самым изобличая искусственность и маскарадность процесса). Таким образом, минуя эти средства повествования, она отдаёт роль первой скрипки оператору. Камера то таинственно следует за героями, то наблюдает за ними на безопасном расстоянии, то вообще норовит влезть в их личное пространство, захватывая интимные детали. При съемке Джельсомины оператор нередко снимает ее тень, как образ той жизни, что она несёт в себе.
Один из главных лейтмотивов фильма - сложные взаимоотношения отца и Джельсомины. Первый старательно выстраивает стену между его семьей и остальным миром. Он скептичен, немного деспот и боится перемен, считая, что «миру скоро наступит конец». Но постановщица не стремится сделать из него отрицательного персонажа. Наряду со своей упёртостью, в нём легко нащупывается любовь к своей меленькой принцессе и готовность свернуть для неё горы (или хотя бы подарить милого верблюда). Джельсомина же мечтательна и открыта всему новому. Она голодна до новых впечатлений и понимает, что за границами тесного пространства, выстроенного отцом, простирается просторный мир, где каждому найдётся место. Именно поэтому она так цепляется за шанс выступить в телешоу и заявить о себе.
Рорвахер говорила, что черпала вдохновение из своего собственного детства, и вполне вероятно, что прототипом Джельсомины является именно она. Ту нежность и непосредственность, с которой она повествует об этом чудесном периоде, трудно подделать. Весь фильм - это калейдоскоп маленьких уютных эпизодов, таких, как купание в водоёме, утоление жажды солнечным лучом или даже просто свист, которые дают ощущение единого жизненного потока, тех простых, но таких въедающихся в память переживаний. Этой естественности режиссер противопоставляет иллюзорность того глянцевого мира, олицетворением которого является персонаж Беллуччи. Когда она снимает свой парик и перед Джельсоминой предстаёт простая женщина со спутанными волосами и уставшим взглядом, происходит тот самый момент "узнавания" по Аристотелю. Главная героиня окончательно сталкивается с отрезвляющей реальностью и проходит личный рубикон на пути к опустошающему во всех смыслах финалу, где, впрочем, осталось место для надежды.
Помимо прочего, "Чудеса" - своеобразная валентинка величественной Италии времён этрусков, ее традициям, культуре и аграрности. Недаром в ключевой сцене фильма герои наряжаются в помпезные наряды и чувствуют себя при этом совершенно органично. Во многом это ещё и фильм о том, как старая земля становится «новой», и о людях, которым уже не найти места в этом мире. Однако если страна чудес отвергает тебя, ты всегда можешь создать свою собственную идиллию. Это и провозглашает Рорвахер со своей ненавязчивой интонацией, к которой, пожалуй, стоит прислушаться.